Тропа барса. Петр Катериничев
Читать онлайн книгу.
еще веселье шло полным ходом: в честь Олимпиады, что ли, или студенты-стройотрядовцы устроили танцы – теперь уже не вспомнить, да и не важно это. Водяру глушил как проклятый.
Тогда он в клуб тот чуть не на самовале и въехал: ктой-то по дороге подсказал ему, что Сашок в аккурат там пляшет-развлекается. Потом… Потом, как записали в протоколах, монтировкой нанес телесные повреждения средней тяжести тому-то и тому-то, мирным сельским обывателям… Короче, статью навесили.
Вот тут начальнички с базы и раззадорились: ревизия на них какая-то пришла, а под такое дело чего ж свои грехи на безответного не списать? Закрутилась машина…
Пока суд да дело, Олька, хоть самой тяжко, за него переживала. Хлопотала, по начальникам всяким ходила. Без пользы. Срок навесили. План ведь, он и в суде был план.
Олюня ждать обещалась.
Одно сложилось: Сашка этого все же приземлили. Уж очень ему условно вытягивали кореша, да все бабы на поселке взбеленились, пришли чуть не демонстрацией к суду. Дали трешник. Смешно… Ему, Коляну, за два поломанных носа – трешник, и этому гниде за убийство девчонки неродившейся да за бабу насмерть покалеченную – тоже. Аффект, как там адвокатишка выражался. Состояние сильного душевного волнения.
Ну да он, Колюня, тоже не в слабом волнении остался. На всю жизнь. Не досидел тот Сашок свой трешник.
Уперся Колям, на работу болт забил, рогом на всех вертухаев пер, как чумной, – все затем, чтоб в братву прописаться. Крутым стал. Еще срок прицепом взял.
Бился, а через два годика на ту зону, где Сашок стружку гнал, перевелся.
Разбирался сам, без свидетелей. Вспоминать не хочется. Почуял тот Сашок, что баба чувствует, когда ей живот уродуют. Ой как почуял! Потом он этого козла тряпичного под пресс уложил. Записали: несчастный случай. На зоне, там тоже свои показатели были и свой план.
Вот такая вот история.
Олюня его так и не дождалась. Угасла, как ему написали, от недуга какого-то женского. Но он-то знал: от тоски она умерла. Как прознала, что деток у нее больше не будет, так тоска ее и съела…
…Ворон тряхнул головой. Обнаружил, что на лавке сидит, щеки в слезах, и прохожие быстро семенят мимо: пьяный. Лишь одна бабулька притормозила, справилась:
– Что, сынок, плохо тебе?
– Плохо, мать. Плохо.
Сорвался он с лавки, побежал. Девчонку эту, Ленку, у которой глаза как озерки, выручить надо немедля! Сейчас! Получается, подставил он ее! Не по злобе пусть, по глупости, а подставил! Вот ведь мать-перемать! В жизни никого не продавал и не подставлял, а тут – «дурь» попутала, марафет драный!
Колян рванул через дорогу. Теперь он думал только об этой девчонке. Имя, фамилия есть – адрес узнают мигом. Только бы успеть!..
Тяжелый самосвал тащился едва-едва. Колян прибавил ходу, обходя машину спереди.
Легковушка вынырнула невесть откуда, на скорости, наподдала под ребра. Ворона подняло в воздух, он полетел спиной вперед, нелепо двигая руками… Увидел лицо девчонки, совсем рядом, будто живое, а не