– Есть в порочности что-то притягательное, не находишь?

      – Нет.

      – В конце концов, чем испорченнее душа, тем слаще заслуженное возмездие.

      – Если оно приходит.

      – Есть центральная точка, я просто уверен. И точка, по моим вычислениям, критическая. Допустим, не годится сама опора.

      – По каким вычислениям?

      – Ну, по тем, которые я поручил тебе, конечно. Где они?

      – В моем списке дел.

      – А как ты вычисляешь, что из списка делать в первую очередь?

      – Этих вычислений вы мне не поручали.

      – Ловко. В любом случае, если он перестанет сучить ногами, мы сможем проверить мою гипотезу.

      – Не перестанет, и я его понимаю. Вы пытаетесь уравновесить его на середине тела, но он устроен так, чтобы держать эту часть приподнятой, опираясь на все лапки.

      – Это официальные данные? Тогда запиши.

      – На чем? Воск с таблички мы съели на обед.

      – То-то я корову готов проглотить и не поперхнусь… Гляди! Ага! Он сделал стойку! Идеальную стойку!

      Оба нагнулись, чтобы рассмотреть Эзгару, насекомое с головами с двух концов. Ничего необычного – таких развелось в последнее время полным-полно; они заполнили какую-то тайную нишу в сложных хитросплетениях природы, нишу, бессчетные тысячелетия пустовавшую. Существо беспомощно дергало тонкими ломкими лапками.

      – Вы его мучаете, – сказал Бугг. – И мучаете со всей порочностью, Тегол.

      – Так только кажется.

      – Да нет, так оно и есть.

      – Ну ладно. – Тегол снял несчастное насекомое с опоры. Эзгара крутил головами. – В любом случае, – продолжил Тегол, разглядывая существо, – я говорил о другой порочности. Кстати, как движется строительство?

      – Идет ко дну.

      – Ты хвастаешься или публично объявляешь о нищете?

      – Не осталось покупателей. Звонкой монеты нет, а в кредит уже сам не желаю, особенно когда выясняется, что застройщик не может продать недвижимость. Так что я вынужден отказывать всем, даже себе.

      – И когда все это произошло?

      – Завтра.

      – Ну конечно. Я всегда узнаю последним. Эзгара голодный, как думаешь?

      – Он съел воска больше вас – куда, по-вашему, деваются отходы?

      – Его или мои?

      – Хозяин, я уже знаю, куда деваются ваши, – и если узнает Бири…

      – Больше ни слова,