Одно рыжее пятно оказалось бочкой, а второе… вторым была мина!

      Ржавый железный шар около метра в поперечнике, с отверстием в центре.

      Гарту уже попадались такие болячки во время странствий по островам архипелага, поэтому он и подходить не стал: никто не знает, что на уме у этой ржавой железяки, снаряжённой для убийства.

      Бочку он катил, пока не надоело, затем понёс на плечах.

      У домашнего камня с грохотом сбросил её на землю, и тут из кастрюли выскочил и ударился в бега песец-щенок в куцем своём летнем наряде.

      Вот прохиндей! Хозяин жирок не вымакал, так он вылизал!

      Чертыхаясь про себя, Гарт отнёс кастрюлю на берег, тщательно её вымыл и с песочком выдраил.

      14. День рождения

      Чтобы выделать шкурки бургомистров, Сашка положил все четыре печёнки в деревянную тарелку, взял одну утиную шкурку, тоже снятую чулком, и завязал у неё горлышко.

      Получился небольшой мешочек.

      Откусывая кусок за куском от птичьей печени, он стал её тщательно пережёвывать и выплёвывать жеванину в мешочек.

      Так он жевал и плевал, пока не сжевал все четыре печени. Эта кашица под действием ферментов слюны начинает бродить. Тогда следует намазать ею подлежащие выделке шкурки и оставить в тёплом месте до почти полного высыхания, а потом размять. Такой способ хорош, когда никакой кислоты нет под руками.

      Чтобы не так скучно было жевать, Гарт уселся на берегу любоваться пейзажем.

      Жуёт, обозревает. И заметил, между прочим, что много нерпы проплывает у берегов. Жаль, нерпа, убитая летом, сразу тонет. Если глубоко – не достать со дна. Срочно нужно плавсредство. Глубину проверить, лодку и карабин достать, а может, и сапоги найдутся.

      Закончив жвачное дело, натянул шкурки на дощечки, мездрой кверху, намазал мездру бурой нажёванной кашицей и поставил болванки сушиться недалеко от костра.

      Время от времени подходил разминать и вытягивать кожу. Главное – не давать ей пересушиться, а то потрескается, начнёт рваться и вся работа насмарку.

      Сделал пятую царапину на камне и отчаянные свои деньки-денёчки посчитал. Шестого августа выехал на остров Ботфорт, рассчитывая пробыть на нём два-три дня. Значит, сегодня десятое.

      Десятого августа – день рождения дочери!

      «Здравствуй, доченька! Тебе сегодня семь лет. Поздравляю!

      Из маленького беспомощного существа к двум годам выросла симпатичная, кареглазая девчоночка со своим характером и своими склонностями.

      Только научившись говорить первые слова, ты уже любила напоминать о себе: брала меня за руку и вскидывала кверху милое пухлое личико:

      – Это ля!

      В три года научилась вертеться перед зеркалом. Вытащишь из шифоньера мамины наряды, «оденешься» и спрашиваешь:

      – Папа, ля кафиваля?

      – Красивая, красивая. Ты самая красивая девочка в мире!

      Скоро научилась ты и песенки петь. Перевирала и переделывала на свой детский язык слова, но не мелодию.

      – Мы ат души, Минхаузин, тиба погладарим!

      Или:

      – Ля