П. А. Столыпин. Сборник
Читать онлайн книгу.
средств защиты. По пути искоренения преступных выступлений шло правительство до настоящего времени – этим путем пойдет оно и впредь»78.
Шокирующее впечатление произвел финал речи «конституционалиста» и «либерала» Столыпина. Премьер объявлял, что «обновленный строй» (не упоминая ни Манифеста 17 октября, ни его конституционного содержания) всецело зависит от «монаршей воли». Несмотря на «чрезвычайные трудности», верховная власть, как пояснял Столыпин, «дорожит самыми основаниями законодательного порядка, вновь установленного в стране и определившего пределы высочайше дарованного ей представительного строя». Но, как недвусмысленно и с необычайным пафосом возвещал премьер, определяющую роль в России играла и будет играть исключительно верховная власть: «Проявление царской власти во все времена показывало также воочию народу, что историческая самодержавная власть (бурные рукоплескания и возгласы справа „браво“)… историческая самодержавная власть и свободная воля монарха являются драгоценнейшим достоянием русской государственности, так как единственно эта власть и эта воля, создав существующие установления и охраняя их, признана, в минуты потрясений и опасности для государства, к спасению России и обращению ее на путь порядка и исторической правды. (Бурные рукоплескания и возгласы „браво“ в центре и справа.)»79.
«Не только текст этой декларации и бурные ликования справа, но и ничем не вызванный резкий тон, которым Столыпин ее прочел, произвели ошеломляющее впечатление, – вспоминал В. А. Маклаков. – Это был явный реванш правых. Они победили Думу, да и Столыпина, а он явился перед Думой как бы другим человеком. Оппозиция негодовала или злорадствовала. Она-де это предвидела. Октябристы были смущены и не знали, как на это им реагировать. Был объявлен перерыв заседания»80.
Репутация Столыпина (точнее, ее ухудшение) в глазах либеральной общественности была прочно связана с бросающимся в глаза сдвигом вправо в позиции власти. Это ставило под сомнение готовность правительства к проведению наряду с аграрной реформой и других преобразований – демократического характера, созвучных идеям формирования правового государства и гражданского общества, которые ранее декларировал Столыпин.
Вместе с ослаблением «боевого настроения страны» и появлением лояльной Думы становилось все более заметным стремление власти к отказу от обещавшихся либеральных реформ. «Заявления правительства освобождались от украшавшего их налета либерализма, а список возвещаемых реформ все сокращался и сокращался, – определил тенденцию известный кадетский публицист А. С. Изгоев. – В декларации 6 марта 1907 года, прочитанной перед Второй „революционной“ думой, П. А. Столыпин говорил о совместной деятельности правительства с народным представительством; членам благонамеренной Третьей думы он уже говорил о „совместной работе вашей с правительством“. Этот тон менял, конечно,