Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса. Александр Алексеевич Говоров
Читать онлайн книгу.
с амвонов: «Не смейте затевать игрищ, не смейте гаданьями грешить!» Куда там! Тут же, возле церквей, и скачут, и на ходулях ходят, и в бубны бьют: «Трах, трах, тарарах, едет баба на волах!»
Мчится, набившись в розвальни, куча ряженых – в харях, в личинах. Свистят, гогочут, богохульствуют: «В Москве, на доске, на горячем песке!..» А тут ещё и ассамблея!
У Киприановых народ смирный, работящий. Для всяческих дел эти двенадцать дней гульбы – нож острый. Но что поделаешь – отец блюдёт все церковные установления. Сам, правда, в ряженых не ездит, но, коль нагрянут родичи или кто-нибудь из торговой братии, Киприанов ужасается, делая вид, что не распознал под козьей мордой кума, а под вывороченным тулупом – какого-нибудь начальника из ратуши.
Наутро постенает, держась за разламывающийся затылок, и будет потом весь праздник кидать взгляды в угол, где на рабочем столе дожидается недоконченная ландкарта Московской губернии.
Второго генваря прибежал с поздравлениями Бяшин друг Максимка Тузов, в просторечии Максюта, сиделец из Суконного ряда. На Максюте новенький немецкий полукафтанчик с зернёными пуговицами, по воротнику расшит канителью. И башмаки у него с пряжками, телятинные, и на буйных кудрях вместо привычного колпака – треуголка с позументом.
– Максюта, огарышек ты мой! – встретила его баба Марьяна, которая жалела парня за неприкаянное сиротство. – Окоченел же ты, уши-то, глянь, сизые! Надел бы малахай, валеночки!
Федька-непочётчик загрохотал:
– Да ты погляди лучше, каков он жених! Кровь с молоком! Он небось на кафтан да на треуголку два лета копил. А ты – малахай!
Максюта повернулся к Федьке спиной и увёл Бяшу в нижние сени, за штабель кирпича, – секретничать.
– На ассамблею идёшь? – спросил он.
Ему уже всё было известно – и то, как Бяша на Сухаревке с обер-фискалом познакомился, и то, как перед Новым годом Киприановых посетил сержант из губернского правления в сопровождении барабанщика. Объявил громогласно, что господин губернатор приглашает библиотекариуса Киприанова с сыном, и в списке отметил. И добавил:
– Покорнейше просят, дабы ваша милость не смели отсутствовать.
У Максюты щёки пылали – его-то никто не приглашал! У Максютки этого отец ходил в солдаты волонтёром, чтобы вызволить семью из крепостной неволи, да пропал где-то без следа в болотах Ингерманландии. Теперь сын тянет отцовскую лямку, а ныне от господина своего, от стольника Елагина, отпущен на оброк в торговлю.
А уж доведись ему на эту ассамблею – вот бы блеснул! Они с канунниковскими приказчиками в пустом амбаре давно танцы разучивают – менуэт, контрданс, – жаль, что негде показать.
Максюта торопился выложить приятелю всё, что знал:
– Ассамблея та в честь царского выздоровления. Хотели машкерад устроить, но хлопотно, опять же пожаров спасаются. Да ещё бояре наши московские не охочи на ассамблею ту ехать. Окольничий Хилков с женою объявил было, что чревом страдает, так твой знакомец, обер-фискал, знаешь,