Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова. Леонид Млечин
Читать онлайн книгу.
завершали встречу, поэтому их беседа никак не могла закончиться.
Громыко, завершая беседу, говорил:
– Ну что же, я могу, вернувшись в Москву, доложить советскому руководству и лично Леониду Ильичу, что американская сторона считает…
И тут он начинал излагать американскую позицию, чуть-чуть приближая ее к своей, слегка играя словами. Неопытные собеседники не знали, что делать: Громыко вроде бы всего лишь повторял их слова, а в реальности слегка сдвигал их позицию. В следующий раз он продолжал давить дальше, отталкиваясь от уже достигнутого. Как писала одна британская газета, его манера вести переговоры напоминала бормашину: она была проникающей, непрерывной и болезненной.
Однако со временем эта тактика стала оборачиваться против самого Громыко. В конце концов иностранные дипломаты сообразили, что если проявить достаточную выдержку, то можно заставить самого Громыко идти на уступки. Если переговоры очень затягивались, тут уж Громыко торопился поскорее подписать соглашение. Его охватывало опасение, что в последний момент партнер сыграет с ним злую шутку и откажется от уже достигнутого, и тогда придется отвечать за провал переговоров.
Громыко пунктуально выполнял инструкции, которые фактически сам себе составлял – члены политбюро просто утверждали написанное министром. Но даже инструкция всегда предусматривала возможность уступки, компромисса, чтобы получить уступку взамен. А Громыко патологически не любил переходить на запасную позицию. Хотя, не выходя за рамки инструкции, он мог согласиться на некие уступки. Так всегда делается. Добрынин рассказывал, как он предлагал Громыко:
– Андрей Андреевич, используйте запасную позицию. Я чувствую, что Киссинджер на нее согласится.
– Чувствовать мало, вы можете мне гарантировать, что он согласится?
Он без нужды затягивал дело и упускал возможность заключить соглашение на выгодных условиях, терял удобный момент. В Вашингтоне появлялся новый президент, и приходилось подписывать соглашение на куда менее выгодных условиях.
Иногда министр напускал на себя суровость и бескомпромиссность, боясь, что товарищи по политбюро обвинят его в слабости по отношению к классовым врагам. Иногда он зарывался, обещал Брежневу, что добьется большего, чем мог. Тогда переговоры едва не срывались, и уже самому Громыко приходилось чем-то серьезно жертвовать. «Загнанный (часто самим собой) в угол, – пишет Фалин, – он не считал зазорным жертвовать капитальными ценностями».
Ему не хватало гибкости. Торговаться – это правильно, но надо знать меру. Погнавшись за мелочами, можно упустить главное.
«Вопрос номер пять»
После Киссинджера госсекретарем стал Сайрус Вэнс – до этого заместитель министра обороны, полномочный представитель по улаживанию внутренних и внешних кризисов в администрации президента Линдона Джонсона.
– Мне, – вспоминает Добрынин, – пришлось провести