В пятницу я решила пройтись по магазинам и потратить несколько сотен. Благо деньги пока есть и можно не беспокоиться о хлебе насущном. При разумном подходе хватит лет на шестьдесят-семьдесят.

      Ступив в два часа дня на пешеходный проспект, я не пропустила ни одну вывеску и к пяти вечера с парочкой пакетов и желудком, набитым пломбиром, добралась до ювелирного магазина.

      Прямо на входе меня остановил пацан.

      – Даму интересуют антикварные вещи?

      Глаза маленькие, цепкие. На голову ниже меня. Самое интересное – голос, как у девочки.

      Я смерила его взглядом и решила вступить в диалог, наверное, солнышко одно место напекло.

      – У господина есть что предложить?

      Вот и выползло из норки женское любопытство.

      Он слегка кивнул головой, отзывая меня в сторонку, и я пошла словно на веревочке.

      Мы отошли, и он, разжав кулак, показал мне товар.

      Будда сидел на ладони в традиционной позе. Солнечный луч скользнул по статуэтке, и она соблазнительно сверкнула.

      – Из чего она сделана? Золото?

      – Да, чистое золото. Очень старая вещь.

      Естественно, я сильно сомневалась насчет того и другого, но безделица мне понравилась.

      – И сколько?

      Услышав ответ, я развернулась и пошла прочь. То, что он просил, было просто неприемлемо.

      – Подождите, я уступлю.

      Сорванец добрался до меня уже в магазине и, делая вид, что совершает над собой огромное усилие, слегка «упал»:

      – Девятьсот.

      Я даже не шелохнулась, продолжая рассматривать витрину с цепочками.

      Юный торговец вошел в раж.

      – Мисс, вы делаете ошибку, это раритет.

      Тем временем я попросила продавца показать понравившийся мне кулон, чем вызвала падение цен на рынке до восьмисот американских долларов.

      Когда я была на пути в кассу, начинающий спекулянт, зажав волю в тиски, просил шепотом семьсот пятьдесят, демонстрируя набегающие слезы. Торг перешел в вымогательство, и у меня на языке созрело нечто резкое, готовое к оглашению на весь торговый зал.

      – Посмотрите, какая прелесть. – Он еще раз разжал пальцы, и облик будды проник мне в душу, заставляя признать поражение.

      Я остановилась и протянула руку к тому, что уже твердо решила приобрести.

      Тень мелькнула в воздухе, и статуэтка пропала.

      Высокий подкачанный охранник, постоянно дежуривший в зале, оглянулся на недовольный крик покупателя, увидел бегущего человека, полюбовался на меня и мальчишку и ринулся следом, но шансов достать вора у него не было.

      Я мгновение наблюдала удивление на мордашке уличного спекулянта, а затем со всей силы швырнула в ноги убегающему ловкачу пакеты с покупками.

      В тот момент я совсем не думала о кофейном сервизе и экзотической шкатулке. Стремление восстановить справедливость, а честно говоря, просто вернуть ставшего уже на девяносто девять процентов моего будду слегка помутило разум.

      Он вскрикнул и растянулся у самого выхода. Статуэтка выпала из рук и заскользила по полу, слегка позванивая в наступившей внезапно тишине.

      Охранник чуть не споткнулся о распростертое тело. Справившись с инерцией, он уперся коленом в спину и, схватив вора за волосы, заставил его подняться. Тот не сопротивлялся.

      Людское море взволновалось, и в магазине стало очень шумно. Все начали обмениваться впечатлениями и старались подойти поближе к месту недавних событий, желая разглядеть задержанного.

      Он имел жалкий вид и не поднимал глаз. Пониже меня ростом, щуплый, с неестественными для человека обезьяньими движениями конечностей – решившийся на наглый поступок самец.

      – Здорово вы его, – высказал мне слова неподдельного восхищения стоявший рядом мужчина.

      Люблю, когда хвалят, прямо бальзам на душу, и в ответ можно ничего не говорить.

      Потешив собственное эго и насладившись результатами броска, я с высоко поднятой головой направилась к сиротливо лежащему будде, которого так никто и не решался поднять.

      Взяла его в руки и почувствовала тепло. Будто сама вещь благодарила меня за спасение.

      Подошел незадачливый продавец, чуть было не проворонивший собственный товар.

      – Откуда у тебя это? – поинтересовалась я, не реагируя на протянутую руку.

      Он замялся. Будь помладше, стал ковыряться бы в носу и класть козявки в рот.

      – Так на чем мы остановились? – вернулась я к торгам, даже и не пытаясь нагнуться за разбросанными покупками. Тем более, что двое мужчин услужливо собирали по залу осколки сервиза и развалившуюся на части хрупкую шкатулку из морских раковин.

      Тут на меня нашло озарение в размере пятисот баксов.

      Услышав цифру, купец