– Детей больных показывают, просят помочь.

      Когда что-то просят – да еще, прикрываясь детьми, это отвратительно. Я сразу припомнила нищенок в нашем дворе, без особого стеснения пачкавших мордашки своим детям дорожной грязью. Чистеньким да ухоженным подавали меньше, вот они и готовили их загодя – каждое утро кутали в рубище, гримировали. Мама, может, это и не видела, а я-то видела не раз – потому и встопорщилась.

      – Ага, знаю. Травмы-сопли, сю-си, пу-си, еврик дайте… Сначала разжалобить пытаются, потом деньги из карманов сосут.

      – Не болтай, чего не знаешь! – голос у мамы прозвучал столь резко и незнакомо, что я тут же прикусила язык. Мама у меня вообще редко ругается – а в те далекие времена, когда я была маленькой, строго следила за языком – своим и папиным. И вроде получалось! Конечно, тогда еще война не разразилась, да и нервы нам всем школа не попортила, но все равно атмосфера в доме была на несколько градусов теплее. В общем, пришлось выходить из комнаты и вставать рядом. Я и сама толком не знала, что увижу на экране телевизора, но без причины мама ни за что бы не вспылила. По телевизору же показывали мальчика лет пяти или шести. Обритый наголо, он лежал на кровати и говорил перед камерой. Видно было, что держался он из последних силенок, храбрым старался казаться, а у самого слезинка из уголка глаза выкатывалась, и ноздри подрагивали, словно вот-вот всхлипнет. Мне точно по голове кто треснул, в один миг я оглохла и ослепла. Только его одного видела и слышала – как обещает он больше не плакать, в какие игрушки играет и кем станет, когда выздоровеет. Еще он что-то рассказывал о своих друзьях, о маме, а потом… Потом последовал кадр с тем же мальчиком – уже на фотографии, а фотография стояла на свеженькой могиле. И дикторша сообщила, что мальчик не дождался помощи – потому и не выздоровел. Поздно пришли деньги, поздно отыскали подходящего донора.

      А дальше стали показывать других детей, рассказывать о фонде помощи и номере счета, на который можно эсэмэсками отправлять деньги. В общем, все то, о чем я недавно брякнула, да только мальчик был самый настоящий, не выдуманный. И глаза его я никак не могла выбросить из головы. Я и губу себе прикусила до крови – так захотелось открутить назад эти несколько месяцев – разыскать его, обнять, утешить. И донором стать – отдать кровь, плазму, костный мозг – все, что понадобится…