В стреляющей глуши. Подготовка к вторжению. Станислав Богданов
Читать онлайн книгу.
оперативных сводок и материалов агентуры. Но… – он отложил дважды надкушенный бутерброд и изящно вытер пальцы салфеткой с виньетками по углам, в виде свастик. – Но! Моя секретная агентура докладывает мне, что кто-то из своих заинтересован в большевистском подполье. Из той службы, что внедрила своего агента. И я задаю себе вопрос: не тот ли это агент – под псевдонимом «Радуга»? Как вы думаете, фройлен комсомол?
– Если «Радуга» всех выдаёт, то она себя подставляет, – вымолвила Аня, чувствуя, как деляной ком заполняет внутренности. – Зачем она так поступает? Тем более, если она единственная, кто из «пятёрки» остался на свободе. Мне кажется, вас вводят в заблуждение.
Он снова вперил в неё свой взгляд. Если девчонка опытный профессионал, то сыграет она мастерски. Судя по тому, как она держится, выучка у неё приличная. Работал кто-то из опытных.
Науманн вспомнил, как осенью 1941-го Аню привели под конвоем полевой жандармерии. Странно, но ведущий разработку унтерштурмфюрер Краучек даже не удосужился сделать запрос в секретариат. Хотя по всем отделам были разосланы специальные конверты, где были ориентировки на активную и потенциальную агентуру русских, из числа партийных и комсомольских работников, активистов, бывших чекистов и военных.
Материалы были обильно снабжены фотографиями, копиями личных дел, писем и публикаций из советских газет вперемешку со справками Службы и Полиции Безопасности третьего рейха. Ориентировка на Аню также имелась из досье реферата II-a-IV секретной государственной полиции (AmtIV).
Но этот Краучек, наполовину германец наполовину чех, взятый специальным набором из Судет накануне восточной компании (его отец по проверенным данным был с 195-го в русском плену, затем перешёл на службу в Чехословацкий корпус, из которого ушёл к красным: не удосужился заглянуть в картотеку, хотя обязан был сделать это. Он сразу же начал «энергичный допрос», применив методы устрашения. Сделал это на пару с другим идиотом, гауптштурмфюрером Пламке, который принялся бить «объект». Второго Науманн с большим удовольствием отправил на фронт. А Краучек был переведён инструктором в школу полиции. Плюс к тому Краучек попросился в расстрельную команду. Там сложно не отличиться, если не быть чересчур мягкотелым.
Себя оберфюрер мягкотелым не считал. Хотя расстрелы, что применялись на Востоке, недолюбливал и сам в них предпочитал не участвовать. Всякий раз, выделяя людей для акции над евреями из гетто, задержанными в ходе облав, при которых не оказалось документов и которые не представляли оперативного интереса, русских и польских пленных (последние отказались эвакуироваться в 1941-м), он чувствовал хитрый план, заложенный фюрером в оккупационной политике. Сокращать поголовье неполноценных славян, очищать земли для германских колонистов на Украине и в Центральной России? Одновременно провозглашая лозунг борьбы с большевизмом, привлекая для этого бывших белых генералов Краснова и Шкуро, деятелей