Долгий, горячий душ. Живительные струи лились Гурни на спину, расслабляя мышцы, расширяя сосуды, прочищая мысли и пазухи, даря благостное ощущение здоровья – восхитительное, но мимолетное.

      Когда он, одевшись, вернулся к французским дверям, в сердце у него вновь проклевывалась тревога. Мадлен уже вышла на террасу, отделанную голубым камнем. Дальше находился клочок земли, которому два года усиленной стрижки придали некое сходство с газоном. Мадлен, в холщовой куртке, оранжевых тренировочных штанах и зеленых резиновых сапогах, шла по краю террасы, с энтузиазмом втыкая лопату через каждые несколько дюймов, проводя границу между плиткой и газоном, срезая чересчур разросшиеся корни. Она взглянула на мужа, явно приглашая разделить труды, но он не выказал никакого интереса, и энтузиазм в ее глазах сменился разочарованием.

      Гурни раздраженно отвернулся, и взгляд его упал на зеленый трактор рядом с амбаром у склона холма.

      Мадлен проследила за движением его взгляда.

      – Я тут подумала, не получится ли у тебя на тракторе выровнять колеи?

      – Колеи?

      – Ну там, где мы паркуемся.

      – Конечно, – вяло отозвался он. – Да, пожалуй.

      – Но это не срочно.

      – Хм.

      Спокойствие, наступившее после душа, окончательно покинуло Гурни при попытке сосредоточиться на сломанном тракторе. Что трактор сломан, он обнаружил с месяц назад и успел об этом благополучно забыть, лишь иногда накатывала паранойя, и тогда эта загадка сводила его с ума.

      Мадлен пристально смотрела на него.

      – На сегодня, пожалуй, хватит, – сказала она. Затем улыбнулась, отложила лопату и направилась к боковой двери, чтобы снять сапоги в прихожей и уже оттуда зайти в кухню.

      Гурни глубоко вздохнул и вновь уставился на трактор, в сотый раз пытаясь понять, отчего так странно заклинило борону. И вдруг, словно по злому умыслу, солнце закрыла черная туча. Весна как пришла, так и ушла.

      Глава 2

      Огромная услуга для Конни Кларк

      Владения Гурни располагались в горной седловине за поселком Катскилл, в конце дороги, проходящей через Уолнат-Кроссинг. Старый фермерский дом стоял на пологом южном склоне. За ним простиралось неухоженное пастбище, на другом конце которого был выстроен большой красный амбар и вырыт глубокий пруд, теперь заросший рогозом и осененный ивами. За прудом начинался лес: буки, клены, черная вишня. Другое пастбище тянулось к северу от дома, вдоль гор: за ним виднелись сосновый бор и цепь заброшенных каменоломен, где некогда добывали песчаник. Оттуда открывался вид на следующую долину.

      Погода резко поменялась: в горах Катскилл это бывает куда чаще, чем в Нью-Йорке, где Дэйв и Мадлен жили раньше. Небо аспидным одеялом нависло над холмами. За десять минут похолодало как минимум градусов на пять.

      Что-то заморосило: