Для немца или француза «пить чай» – это означает просто пить чай, закусывая печеньем, или, если угодно, круасанами. Для человека, долго живущего между Балтийским морем и Тихим океаном, «пить чай» означает еще раз перекусить, может быть немного выпить чего покрепче и обязательно поговорить. Поэтому к чаю у Северских подавали курник, домашнюю буженину и вишневую наливку. Конечно, печенье было тоже.

      За чаем Мария Андреевна рассказывала о своем отношении к «так называемому современному искусству».

      – Я понимаю, что в стране поменялась власть, деньги, признанные авторитеты, научные теории. Но это все – осознанный выбор людей. А искусство – это не осознанное. Либо тебе эстетически близко, либо нет. А то, что сейчас называют современным, пролетарским искусством – это ужасно. Ни формы, ни содержания. Только идеологическая суть. А порой, и того нет.

      – Машенька, ты зря критикуешь все современное искусство. Настоящие художники продолжают творить бессмертные произведения. Но, как во всякий период перемен, появляется много людей и идей авантюрных. Некоторые искренне полагают, что эти люди и идеи несут что-то новое обществу. Должно пройти время, сформироваться соответствующая система ценностей.

      – Владимир, ты всегда рассуждаешь как историк. Для тебя период времени меньше пятидесяти лет совершенно несущественен. А мне сейчас хочется читать хорошие книги о современной жизни, рассматривать новые талантливые картины, в театре на сцену смотреть с интересом, а не с содроганием. Кстати, Павел, – обратилась ко мне Мария Андреевна, – вы ходите в театр?

      Вопрос прозвучал для меня неожиданно. Во время разговора Марии Андреевны и профессора я всеми силами старался не смотреть на Елену. И поэтому то и дело возвращался к ней взглядом, находя всякий раз в ее образе что-то новое, милое и привлекательное. Разговор об искусстве я слушал вполуха, полагая, что для профессорской семьи это то же, что и разговор о погоде для семьи конторского служащего, имеющего дачу. Искусством я совершенно не интересовался. Хотя за последние дни что-то часто я сталкиваюсь с литературой и живописью. Теперь вот с театром. Но что-то нужно отвечать.

      – Я, Мария Андреевна, прошу прощения, в театре не был с тех пор как вернулся из Петербурга. Здесь, в Екатеринбурге, круг моего общения очень изменился. Последнее, где я был, это в «Колизее». Смотрел кино в компании молодых людей. Им понравилось очень. Мне же кажется, что в театре действие на сцене зависит от зрительного зала. Хороший актер чувствует реакцию зала и может, изменяя нюансы своей игры, более точно соответствовать настроению зрителей. В кино этого нет. Кино навязывает зрителю свое один раз и навсегда сыгранное настроение.

      – Вы