Из-за ивы на бугре показался дивный парень,

      плечи, бедра, голова и прическа – очень гарный.

      Здравствуй! Здравствуйте! Привет.

      Зашуршали все словами.

      Очень стройный он атлет как индеец между нами.

      Ветви ивы на ветру колыхаются спокойно.

      На песке лежат, сидят и играют, но пристойно.

      Вот, сейчас он подойдет, его плечи шире лодки,

      он такой, как бегемот, но спортивная походка.

      Ноги горного козла, протянулись на простынке,

      он немного полежал и слова сказал простые:

      «Кто ставок переплывет, поцелую, непременно».

      Я решила: «Обойдусь и останусь неприметной».

      Братья, сестры, все гурьбой побежали, как вприпрыжку,

      кто с разбега, так поплыл. Кто взобрался и на вышку.

      Передался мне азарт, побежала за другими,

      все подняли жуткий гвалт, оказались неплохими.

      Поцелуй не заслужила, переплыть я не смогла,

      бег без приза завершила, мокрой плюхнулась, легла.

      Он подходит, смотрит хмуро и расцвел весь на глазах:

      На колени мне садилась очень тихо стрекоза.

      «А Вы меня бы полюбили? —

      спросил высокий человек, —

      Иль Вам нужны автомобили?»

      Глаза блестели из-под век.

      Она сказала: «Да, конечно.

      Я одинока, нет мужчин».

      «Да, быть одной нечеловечно», —

      ответил он, касаясь шин.

      Такой холодный магнетизм,

      был неизбежен на природе,

      она подсела как турист,

      и от дорог была на взводе.

      Но изменилось нечто в ней,

      когда она его коснулась,

      таких пылающих огней,

      ей видеть и не приходилось.

      А он сказал: «Сидите тихо.

      Опасны чувства за рулем.

      Поехали», – добавил лихо.

      Глаза блеснули в нем углем.

      Она подумала в смятение:

      «О, Господи как он хорош!»

      А, он подумал: «Вот везение!

      Такая дама! День хорош!»

      В пургу попали на Алтае,

      сугробы стенами стоят.

      Природа стонет, завывая.

      Автобус полон был ребят.

      Они все пели песни дружно,

      так заглушая страха миг.

      Мотор ревел во тьме натужно,

      и не естественный был мир.

      Стояли вдоль дорог машины.

      У них, что ль кончился бензин?

      Сугробов дикие вершины

      страшили близостью картин,

      Они почти касались окон.

      А снег вращался и летел.

      Никто от страха не заохал,

      лишь