Город лесной, город родной,

      светлый, красивый.

      Солнечный весь, небом, водой,

      зданиями синий.

      Здания плывут, сказочный флот,

      как бригантины.

      Мэрия вдруг – жизни оплот,

      горы все сдвинет.

      Взмоет фонтан струйкой воды,

      облаком влаги.

      Город родной, милый как ты,

      в трепетном флаге.

      Вижу красу новых людей,

      умных, спокойных.

      Едут, идут в мир новостей

      честно, достойно.

      Город живой тихой водой,

      словно весь вымыт,

      мертвой водой в годы войны,

      он будто вымер.

      Выжил родной, встал он из сел

      белым и славным,

      и в микросхемах прочно осел,

      и в них стал главным.

      Завис сосульками сугроб

      под солнышком, к восьмому марта.

      Он весь ажурный, словно герб,

      и весь он в нишах, будто парта.

      А рядом снег, лежит, как вата,

      он неподвижный, он – газон,

      слегка искрит, под солнцем – надо,

      над ним витает сам озон.

      Все осмотрела. Взгляд напротив

      завис, с улыбкой на устах.

      Глаза искрят, и зубы, рот ли.

      Сосульки лет. В моих летах.

      А я умею: молчать, как рыба.

      А я умею: не улыбаться.

      Я не умею: кричать у гриба.

      Я не умею: в ногах валяться.

      Я не прошу, не умоляю,

      и улыбаюсь, в ответ на шутку.,

      Я даже в детстве, была не Ляля,

      и не касалась зверей и уток.

      Всегда упряма, всегда сильна я,

      и пусть, бывает, совсем слегла я,

      но и тогда, сжимая зубы,

      я говорю: «Я буду, буду!!!»

      Родилась на Южном я Урале,

      а потом жила на Иртыше.

      В первый раз: " Люблю тебя» – сказали,

      где-то в Криворожском камыше.

      Пролетают годы в Подмосковье,

      где деревья машут в изголовье.

      Окунись в мир солнца и тепла,

      пробеги, хоть зайчиком, по лужам,

      разбуди весеннего орла,

      трепет крыльев так для счастья нужен.

      И дорога станет так светла,

      как глаза любовника и мужа.

      Полыхнет весенняя капель

      в свете отраженных канделябров,

      и стряхнет усталость чудо-ель,

      и сверкнет окраской милый зяблик,

      и с сосулек