Мухина в контрольной лаборатории до сих пор не было. Черт, где его носит? До старта пять минут.

      Максим снова обошел все приборы, проверил работу. Нормально все. Фунциклируют.

      Пашку, видать, крепко зацепило, коль он так на поваренка разобиделся. Ничего. Поделом. Да где ж этот пройдоха? Пора Петровичу докладываться, а он до сих пор где-то шляется.

      Словно в ответ на Максимовы мысли, сзади скрипнула дверь. Явился – не запылился.

      – Слышь, Макс, а ты в курсе, что в синем контейнере везут? – нехорошо прищурившись, тихо проговорил Мухин.

      – Откуда? Да и – оно мне надо? Ты где пропадаешь? Петрович доклада ждет, – сказал Бляцкий и потянулся к селектору. Нажав кнопку, проговорил в микрофон: – Контроль на связи. Мы на месте. Все приборы работают нормально.

      – Вас понял, контроль. Спасибо, – прошипел динамик с интонацией Петровича.

      Бляцкий уселся перед приборной панелью и уставился на датчики. В соседнее кресло плюхнулся чересчур перевозбужденный Мухин.

      – Макс, там водяра! – вскрикнул он. – Сечешь?!

      – Какая еще водяра? Где? – Максим решительно не понимал, о чем речь.

      – Да в синем контейнере. На платформе, за рефрижератором. Представляешь, пятитонник водки?!

      – Чего… водки?

      – Эх, балда! Да оторвись ты от мониторов, дурында! Пятитонник, говорю. Представляешь? Целый контейнер бухла, мама… Мы ж в говно ужремся. – Глаза Мухина сверкнули нехорошим огоньком. – А Петрович, сволочь, молчит. Словно не знает.

      – А ты-то знаешь откуда? – Максим недоверчиво взглянул на напарника.

      – Так я, это… Монтажкой уголок отжал, а там… Вод-дяра! Тонны, Бляцкий. Пять тонн! Надо бы бригадира вечерком как следует тряхнуть, а? На предмет банкета… Боже, ну за что нам такой праздник?!

      – Не за что, Паш. Пока – не за что. Слушай, давай о банкете потом. Сейчас работаем, – перебил Макс восхищенные словоизлияния.

      – Бляцкий – ты и есть – Бляцкий, – обиженно проговорил Мухин. – Никакие человечьи ценности тебе не в радость. Зануда.

      Максим на последнюю реплику внимания не обратил. Последовавший же толчок – ага, запустили агрегат! – так тряхнул контролеров, что стало совсем не до водки. Пашка, правда, то и дело бубнил что-то себе под нос, но от мониторов не отрывался. Контролировал…

      А через час, когда в селекторе прозвучал общий отбой, Мухина из вагона и след простыл. Бляцкий вырубил большинство приборов, остальные перевел в дежурный режим и тоже пошел к выходу.

      У жилого вагона уже толпились работяги. Все обсуждали работу агрегата.