Сумерки Дао. Культура Китая на пороге Нового времени. Владимир Малявин
Читать онлайн книгу.угадал гениальным своим чутьем русский ясновидец душевных тайн – Василий Розанов, который написал однажды по поводу волшебных сказок:
«Почему из Азии религии? Почему оттуда сказки? Азия есть чудесное сновидение, и если она “спит, покой храня”, т. е. недалеко ушла в прогрессе, то потому, что среди других материков и их населения она есть Дед и Младенец, вообще чуждый и до сих пор чуждающийся средней, гражданской поры существования… Младенец сидит-сидит и вдруг начнет маме рассказывать бог весть что, бог весть откуда взятое: “да, видел; нет, мама, ты – верь, это было”. Отсюда Азия спокон веков и всюду была материком маленьких и больших “откровений”: “Эврика! эврика! нашел! нашел!” “Нашел” Будда, под деревом сидя; Заратустра “нашел” в пещере; “не успел кувшин с водою пролиться, как я пролетел три неба и остановился перед четвертым, где Бог”, – записал о себе Магомет. Шарлатанит Азия в сказках, как шарлатаним мы в действительных историях. И Азия никогда не умела “доказать” себя и “доказать” свое строгому ревизору из Европы, из Гейдельберга или из Тюбингена…»[17]
Розанов, как ему свойственно, ради риторического эффекта несколько упрощает заявленную тему. Мы уже понимаем, что прозрения восточных мудрецов были на самом деле не фантазией наивных чудаков, а духовным экстрактом многовековой традиции. Но суть проблемы схвачена Розановым верно. О ней сообщает уже само имя патриарха даосизма Лао-цзы, которое буквально означает Старик-Ребенок (по преданию, Лао-цзы вышел из материнской утробы седовласым старцем). Вообще же говоря, китайские писатели всех времен черпали вдохновение в вольных грезах, где каждый может жить себе в радость, без тревог и забот. Пожалуй, самым знаменитым сюжетом в литературе Китая стал незамысловатый рассказ о себе древнего даоса Чжуан-цзы:
«Однажды я, Чжуан Чжоу, увидел себя во сне бабочкой – счастливой бабочкой, которая порхала среди цветов в свое удовольствие и вовсе не знала, что она – Чжуан Чжоу. Внезапно я проснулся и увидел, что я – Чжуан Чжоу. И я не мог понять, то ли я – Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он – бабочка, то ли – бабочка, которой приснилось, что она Чжуан Чжоу…»
Опустоши сердце: отбрось
все, что его наполняет.
Избавься от сердца: убери
все, что есть.
Сосредоточь сердце:
да будет оно недвижным.
Укрепи сердце:
да не будет в нем страха.
Очисти сердце:
да не будет в нем суеты.
Выпрями сердце:
да не будет в нем скверны.
Когда избавишься
от всего этого,
Постигнешь в себе
четыре истины.
Вот они:
В сердце прямота:
не пятишься вспять.
В сердце равновесие:
нет ни высокого, ни низкого.
В сердце сияние: нет ничего неосвещенного.
В сердце проникновение:
нет никаких преград.
Эти свойства сердца
проявятся сами собой.
Слова
17
В.В. Розанов. Во дворе язычников. – Контекст, 1992. М., 1993. С. 76. Оценки, сходные с розановской, не редки в западной литературе. Американский ученый Ф. Нортроп противопоставлял «понятия-постулаты», свойственные западной мысли, «интуитивным», имеющим преимущественно эстетическую ценность понятиям Востока. F.S.С. Northrop. The Possible Concepts by Intuition and Concepts by Postulation as a Basic Terminology for Comparative Philosophy. – In: «The Logic of Sciences and Humanities». N.Y., 1947. Впрочем, бездна «единого сердца», подобно «телу без органов» в философии Ж. Делёза и Ф. Гваттари, недоступна и интуиции.