Санька

      На следующий день своей монастырской жизни я слег с тяжелой болотной лихорадкой. С утра зашел к нам в комнату отец Михаил и сразу понял, что тревожить меня не имеет смысла. Я лежал, постанывая, под тремя одеялами, завернутый еще и в толстый шарф деда Андрея. Нос красный, из глаз слезы, из носа сопли, из горла клокотания, сравнимые разве что с предсмертными хрипами сказочного дракона. Ночью меня мучили обычные для такого болезненного состояния кошмары. Мне снилось, что за мной гонятся убийцы, а я убегаю по каким-то лабиринтам и понимаю, что спастись мне не удастся. Проснулся я в холодном поту. Зуб на зуб не попадал, холод адский. Соседи по комнате, Алексей и Микола, видя, что дело плохо, отдали мне свои одеяла, а ворчливый дед Андрей пошурудил в своих котомках и извлек старый, вязаный крючком, черный шарф. Такие носили геологи-разведчики из фильма с участием Высоцкого. Я замотал шарф в три круга вокруг шеи, укрылся тремя шерстяными одеялами и пил настоянный на травах крепкий-крепкий черный чай. Соседи мои разбрелись по трудовым обязанностям, называемым здесь послушаниями. Две соседние раскладушки еще с вечера исчезли. Так что в комнате нас теперь было пятеро. Оказалось, что двое соседей, разместившиеся на временных кроватях, угрюмые мужчины из Белоруссии, были паломниками и приезжали в монастырь на выходные, лишь случайно застав понедельник. Другие соседи – Микола, Леша, Саня и дед Андрей – жили в монастыре постоянно уже некоторое время. Микола был из Белоруссии, хотя последние годы жил в Питере, Леша из Москвы, с «Кантемировской», дед Андрей также из Москвы, причем сосед мой по Сокольникам, а Саня – из Иван-города. Леше было около тридцати, а Миколе – тридцать пятье – тридцать шесть. Сане и деду Андрею – за пятьдесят. В первый свой день пребывания я не особо с ними общался, так что толком ничего про них не знал. У Леши и Сани были характерные для бывших зеков наколки на пальцах, а у Миколы – взгляд как у побитой собаки. Дед Андрей носил здоровенную седую бороду и немного смахивал на Деда Мороза. Вот и все наблюдения за моими соседями на тот момент.

      Оставшись один, я почти половину дня провалялся-проспал. Это даже не сон был, просто какое-то заторможенное состояние. Будто батарейки почти сели в груди у робота-игрушки. Вроде лампочка мигает, что «работает», но ни вперед, ни назад не едет. Я то выключался, проваливаясь