Люди по эту сторону. Люди с того края. Дилогия. Расселл Д. Джонс
Читать онлайн книгу.
на улицу не выходи», – подумала я, заметив поросёнка у нижней ступеньки крыльца.
За последние дни эта мысль успела стать привычной. Что неимоверно раздражало: такое становится привычным!
Поросёнок был знакомый – его она разукрасила первым. Весь в распустившихся орхидеях, бутонах, листиках и завитушках. На чёрной поросячьей коже белые и красные татуировки смотрелись приятно, не поспоришь. И нанесены они были с бесспорным мастерством: хрюшка подросла, шкура растянулась, но узора это ничуть не испортило… И это бесило по-настоящему!
«Попадётся под ноги – пну», – решила я и начала спускаться.
Но не зря свиней считают умными: когда я оказалась внизу, поросёнка и след простыл.
Злости во мне было так много, что я постояла, держась за перила, пока голова не очистилась. Думать следовало о приятном. Например, что урожай богатый, что его успели убрать, что заготовленного хватит при самом неудачном раскладе, и ещё на торговлю останется.
Перед сезоном дождей планируют на год вперёд. Ничего нельзя упустить, обо всём следует позаботиться! И надо же такому случиться, чтобы в самый разгар приготовлений явилась эта… эта…
Даже мысленно у меня не получалось придумать достойного определения для новенькой. Просто «новенькой» называть её тоже не хотелось. Это прозвище для человека, который пришёл, чтобы остаться. Для того, кого приняли. А я не хотела принимать её и признавать.
Впрочем, это моё личное мнение. Как старейшина, я сделала всё, что полагалось делать в подобных случаях: выслушала и распорядилась.
Птеша из Высокого Брода была обычной – так мне показалось вначале. Она хотела переселиться в Солёные Колодцы. Я не стала спрашивать, почему именно к нам. На таком вопросе человек всегда врёт. Захотела – ну, так добро пожаловать.
Детей у неё не было и быть не могло, сколько она ни пыталась. Потому и ушла из родной деревни – не первый такой случай на моей памяти.
Но никогда такого не было, чтобы женщина, которой врачи вынесли печальный приговор, лично разыскала всех несостоявшихся отцов и проследила – а в половине случаев своей рукой поставила уточнение, что на них вины нет.
Это всегда делают старейшины. Никому в голову не придёт вмешивать женщину: у неё и так хватает забот! А чтоб сама…
На этом странности не кончились.
Разобравшись с мужчинами, чудная Птеша занялась женщинами. Ну, и мужчинами заодно. Кто к доктору приходил, за тем и ухаживала. И доучилась до лекарки: экзамен сдала троим. Их я знала, как и их подписи.
Казалось бы, выучилась – лечи. Хочешь, странствуй, хочешь, осядь где, везде тебе будут рады. Так нет – оставив врачевание, Птеша устроилась ученицей к татуировщику! Причём ученичество было формальностью – она была одарённой самоучкой, с юности практиковалась, и всего за год заслужила сертификат на плечо.
Слушая об этом, я даже губу прикусила, чтобы не спросить, чего не следует. Но не моя забота – лезть к человеку с вопросами о его судьбе. Я – старейшина, мои