Люди с того края. Вторая книга дилогии. Расселл Д. Джонс
Читать онлайн книгу.
плюс в точке прибытия. И ещё немного «слопал» тоннель. Нам на уроке перечисляли точные цифры, но учить это было не нужно, потому что это вообще не люди считают.
Прыжки устроены хитрее. Установки у нас многоразового использования, и поэтому Вторая волна так и называется: мы должны будем приходить к колониям вторыми – после того, как начнут терраформинг и станет понятно, насколько планета годится для освоения. Причём прыжок специально настроили, чтобы корабли выпрыгивали с пропуском. Первый раз получилось на двадцать девять лет. Прибавить тринадцать лет, прошедшие между двумя волнами, и отнять те три года – получится тридцать девять. Ну, сорок. То есть ровно столько, сколько нужно тоннельникам для полного курса тестов. Всё логично: Первые проверяют, Вторые выносят вердикт. И сообща решают, каким планетам стать «Новыми Землями».
Сначала девять кораблей-ковчегов Второй волны прыгнули к планетам с наиточнейшими координатами, куда тоннельники точно должны были прийти. Чтобы потом, изучив всё, обменяться пакетами информации. «Точь-в-точь такие же отложенные сообщения, которые я отправляла спящим друзьям!» – подумала я тогда. Но не слишком обрадовалась «моменту синхронизации», потому что взрослые вокруг не веселились.
Всё было очень плохо. Из девяти планет ни одна не была готова! То есть из восьми, а девятый корабль, «Шекспир», на связь так и не вышел. Новый Антверпен незадолго до прибытия «Зевса» пережил страшенную метеоритную атаку – непонятно, что там вообще было. Нашему «Альбейну» выпала Новая Касабланка с ядовитым солнцем и непроснувшимися колонистами в разгерметизировавшемся тоннельнике. У «Ганди» был Новый Шанхай со следами неудачного терраформинга, весь усеянный действующими вулканами. И так далее. Колонизировать можно было только Новую Варшаву – спецы с «Нуаду» хором клялись, что она в порядке. Но рядом с ней больше никого не было – и пришлось бы всё начинать с нуля. Зато там даже атмосфера имелась, а внизу дроны обнаружили признаки развивающейся жизни.
И все принялись спорить, не остаться ли там – не стать ли первыми колонистами Новой Варшавы? Девять месяцев мы там торчали, пока пытались разобраться. У нас на «Альбейне» спорили и на других кораблях тоже, хоть мы были в разных точках галактики. И не важно, что право голоса было только у «бриллиантовых» – голосовали и обычные пассажиры. Никто не мог им запретить. И хотя их решение не засчитывалось, вдруг бы они были за высадку, а «бриллиантовые» против?
Я не могла участвовать, ведь никто не стал бы слушать человека с цыплячьим акком! Но я всё равно написала, что готова спуститься и начать терраформинг. Даже если придётся жить в куполе! Папа Саид тогда сказал мне, что «никто не пойдёт против Кита». «Китом» называли компанию, с которой мы все – даже я в мои одиннадцать лет – подписали контракты на перевозку. У неё был кит на логотипе. А папа Джо пошутил: «Кто пойдёт против кита, когда все в ките?»
Итоги