– Брось, или ты забыл, кто я!

      Мне как раз надо было ехать на экзаменационную сессию в Алма-Ату, и мы договорились, что я на день-другой залечу в Улан-Удэ. Дело было в марте. Столица Бурятии неожиданно встретила меня таким же тридцатиградусным морозом, который остался у меня дома далеко на Севере, в Эвенкии, еще подумал: «А здесь-то с какой стати?». И тут же забыл про это, так как был потрясен увиденным из автобуса памятником вождю мирового пролетариата на центральной площади Улан-Удэ. Такого я еще не видел: на постамент была водружена просто одна иззябшаяся и чудовищно огромная ленинская голова со снежной шапкой на лысине. Еще бы шлем на нее – и готовая каменная иллюстрация к сказке Пушкина про Руслана и Людмилу!

      С трудом нашел редакцию, с полчаса дожидался Алима – аксакал казахстанской, а теперь еще и российской журналистики явно не спешил на работу. Наконец, увидел знакомую коренастую фигуру с торжествующе выпяченным животом, неспешно поднимающуюся по парадной лестнице на свой этаж. Мы обнялись, похлопали, как полагается, друг друга по спине. Алим оставил меня в своем кабинете, вернулся минут через десять и сказал, что меня ждет редактор. Я за это время полистал «Бурятию», в которой мне, возможно, скоро придется работать. Газета понравилась, воодушевляло и то, что рядом – Байкал, куда, как уверял меня Бабетов, они летом выезжают всей редакцией чуть ли не каждые выходные. К редактору пошли вместе. Он сообщил, что доверяет мнению Бабетова, и хотел бы взять меня на работу. Но вот насчет жилья ничего конкретного сказать не мог. Правда, пообещал место в семейном общежитии. Это тут же охладило мой пыл. В Туре я, после долгих мытарств, наконец-то получил просторную трехкомнатную квартиру, пусть без водопровода и канализации, но с центральным отоплением, и уже приватизировал ее. А тут придется все начинать заново. Более того, моя «Советская Эвенкия», несмотря на сотрясающие страну катаклизмы, даже перестав быть партийным органом, финансировалась администрацией округа довольно устойчиво, потому что была единственной газетой на весь огромный регион. А редакторат бывшей обкомовской «Советской Бурятии», оставшейся без партийной опеки и ставшей просто «Бурятией», постоянно пребывал в мучительных раздумьях, где найти денег на выплату зарплаты, гонораров, расчетов с типографией, с коммунальщиками…