Мысли вернулись к порученной ему секретной миссии. К походу кабальеро ди Ранейро прибился по заданию самого Папы Римского – Григория XIII. Вспомнилась аудиенция, имевшая место два года назад, после возвращения Корнелиуса из Америки, где он выполнял важное задание Святого Престола. Выслушав подробное изложение отчета о командировке и похвалив, Папа задумчиво повертел в руке распятие и промолвил:

      – У меня для тебя есть новое задание, сын мой… Ведомо мне, что некий северный народ поклонялся, а, возможно, и до сих пор поклоняется золотому идолу. Сейчас это территория царя московитов Иоанна… Ты отправишься в Московию и разузнаешь всё, что сможешь об этом предмете. Если же привезешь идола, то награду сможешь просить любую… в пределах разумного.

      – Я понял, Ваше Святейшество! Сделаю всё, что в моих силах, и даже сверх того!

      Кабальеро получил благословение, командировочные и копию карты сотника Валериана.

      И началось! Подготовка к путешествию, изучение трудного русского языка, само путешествие в Москву, занявшее восемь месяцев, крещение в греческую веру (с католиком никто и разговаривать не станет!), осторожные расспросы о северных варварах, долгое ожидание похода за ясаком в подходящую по описанию местность. Была и беседа с князем Шуйским, главой Тайного Приказа (контрразведки Московии), больше походившая на допрос. Легенду, что Корнелиус намеревается составить карту северных земель и выяснить возможности торговли с тамошними племенами, князь выслушал со вниманием и, вроде бы, поверил. Кабальеро ди Ранейро была жалована охранная грамота и выписана подорожная, с тем, однако, условием, что результаты своих трудов он сначала представит главе Тайного Приказа. И вот, наконец, он близок к цели! Русские Conquistadores, с которыми Корнелиус путешествует уже три месяца, наконец вступили в пределы племени, о котором упоминал Папа.

      После обеда, отдохнув часок, двинулись далее. Снова болото, сменяющееся другим болотом. Комары! Прямо не комары, а драконы какие-то! Дымом бы их, проклятых, отгонять! Увы, курение травы никоцианы, к которому Корнелиус пристрастился на Кубе, в Московии было запрещено под страхом отрезания носа. Спасались пропитанными дёгтем вуалями, прикрепленными к шапкам.

      Ночевали на сухом каменистом островке, не ставя шатров. Лёжа в своём спальном мешке из оленьих шкур Корнелиус привычно помолился на ночь по латыни, ибо в православие крестился только для виду, и, поёрзав на неудобном ложе из жестких веток, уснул. И приснилась ему обнаженная дева, излучающая сияние, с лицом прекрасным и мудрым. Проснувшись, Корнелиус проанализировал сей сон. Решил, что это от долгого воздержания – женщины у кабальеро не было с самой Москвы. Поворочавшись, попытался снова уснуть, но не получилось: ухал филин, зудели комары, лаяла лисица. Так и маялся без сна до рассвета, причем, не отпускало предчувствие чего-то чудесного.