Институт эмоций. Второй семестр. Александра Глазкина
Читать онлайн книгу.
чтобы утром, на рассвете, поплыл над улицами аромат свежего хлеба. Стефан переоделся в гостиной, сожалея, что придется возвращаться в тихую, пустую квартиру. Ева вышла его провожать и, несмотря на его возражения, сунула ему сверток с куском фиолетового каравая:
– Вам это нужно, поверьте, чтобы уж точно простуда не прицепилась!
– Спасибо! Поверьте, мне ужасно неловко, что так получилось.
Ева мягко улыбнулась:
– Что ж, зато вы теперь знаете об одной живой легенде города: чудачке, добывающей водоросли в холодном море.
– Вы вовсе не чудачка! – горячо запротестовал Стефан, но вовремя остановился.
Он, по-прежнему, считал промысел неоправданно рискованным, но сказать хотел вовсе не это. Ева перебросила через плечо распустившуюся косу, тонкими пальцами принялась заплетать и вновь расплетать пряди, что выдавало легкое волнение, и Стефан только сейчас заметил, какие у нее роскошные волосы. Ну, а теплоту ореховых глаз, густоту ресниц и плавность жестов он заметил еще за ужином и теперь вдруг засмущался.
Прощание вышло радушным, но скомканным.
– Приходите за хлебом, – последнее, что сказала Ева, – поверьте, мы печем самый вкусный хлеб в Юблече!
– Приду, – пообещал Стефан, гадая, является ли ее приглашение формальностью или чем-то большим.
За ужином, как ни старался он понять, не смог разгадать, были ли Карол и Ева мужем и женой. То, что юркая Кася – дочка Евы и внучка пани Ирмы – сомнений не было никаких, уж больно схожими были их черты лица и повадки. Но вот Карол. Из всех присутствующих за столом он был сдержаннее всех, собственно, и в беседу-то вступил лишь раз, уточнив у Стефана про указ о животных. С Евой он держался ровно, но так мог держаться как дальний родственник, так и супруг, давно привыкший к браку.
И сейчас, не без содрогания вернувшись на холодную улицу, предоставленную суровому ветру, Стефан продолжал перебирать впечатления вечера и гадать, что связывает между собой людей, с которыми свел его случай.
11. МАРЕК
Накануне я был так переполнен вином и впечатлениями, что упал спать, не зажигая свет и наскоро раскидав вещи по комнате. Теперь же, глядя на Пуну, безмятежно угнездившуюся в складках моего шерстяного пальто, брошенного в кресло, я понял, что совершил ошибку. Меньше всего с утра пораньше мне хотелось бы заниматься вычесыванием кошачьей шерсти из своих вещей. Конечно, можно было бы махнуть рукой и надеть зимнюю куртку, но за окном вовсю сияло солнце, обещая теплый день.
Я распахнул окно, впуская в комнату воздух, наполненный свежестью близкого моря. От вчерашней непогоды не осталось и следа: ветер стих, с крыш капало, а где-то над головой выводила уверенную песню невидимая птаха. Что ж, погода благоволила ко мне. Занятия начинались лишь в три часа, и я был намерен не терять времени и увидеться с Висой.
Еле дотерпел до начала первого, но на мой звонок она не ответила. Наверное, спит, утешил я себя. Но объяснить молчание