Шопенгауэр как лекарство. Ирвин Ялом
Читать онлайн книгу.
вам за каждую консультацию. Сделка закрыта, мы квиты, и я вам ничего не должен».
И потом прибавит: «Даже меньше, чем ничего, доктор Хертцфельд. Ведь вы остались в выигрыше – вы получили свои денежки, тогда как я не получил ничего».
Хуже всего то, что он прав. Он действительно не должен мне ничего. Я сам кричу на всех перекрестках, что психотерапия – это образ жизни, любовь, сострадание. Какое право я имею требовать от него чего-то, на что-то надеяться? Он все равно не способен дать мне то, что нужно.
«Человек не может дать то, чего у него нет» – сколько раз я сам твердил это своим клиентам. И все же этот мерзкий, бессердечный тип не идет у меня из головы. Может, стоит сочинить оду про вечный долг пациентов перед их бывшими психотерапевтами?
С чего это я так разошелся? И почему связался именно с Филипом? Сам не знаю. Может быть, дело во мне – я как будто разговариваю с самим собой, только моложе. Может быть, Филип – это и есть я, тот я, который в пятнадцать, и в двадцать, и в тридцать лет жил точно так же, повинуясь гормонам? А я-то думал, будто знаю все, что он чувствует, обладаю каким-то тайным механизмом, способным его исцелить. Может, поэтому я так старался? Этот тип отнял у меня больше сил и внимания, чем все остальные пациенты, вместе взятые. В практике каждого врача обязательно найдется тот, кто вытянет из него всю душу, – для меня таким человеком стал Филип.
Дома оказалось сумрачно и зябко. Сын Ларри еще утром уехал к себе в Балтимор, где его ждала незаконченная работа по нейробиологии в институте Хопкинса. Джулиус почти с облегчением узнал об отъезде сына – сочувственное лицо Ларри и неловкие, хотя и искренние попытки утешить отца больше терзали Джулиуса, чем успокаивали. Джулиус подумал было созвониться с Марти, приятелем по группе поддержки, но почувствовал себя таким разбитым, что повесил трубку и решил вместо этого сесть за компьютер и внести записи, нацарапанные на мятом пакете из «Старбакса». «У вас новое сообщение», – высветилось на экране. К удивлению Джулиуса, пришло письмо от Филипа. Джулиус поспешно открыл его и с любопытством прочел:
Сегодня в конце нашей беседы вы спросили меня про Шопенгауэра и как мне помогла его философия. Вы также дали мне понять, что хотели бы узнать о нем больше. Надеюсь, вам будет интересна моя лекция в Коустел-колледже в следующий понедельник в 7 часов вечера (Тойон-холл, 340, Фултон-стрит). Сейчас я начитываю европейскую философию, и в понедельник у меня краткий обзор Шопенгауэра (я должен охватить две тысячи лет за три месяца). Мы могли бы поболтать после лекции. Филип Слейт.
Джулиус тут же без колебаний послал ответ: «Спасибо, обязательно буду», потом открыл ежедневник и записал: «Понедельник, Тойон-холл, 340, Фултон, 7 вечера».
По понедельникам с половины пятого до шести Джулиус вел групповые занятия. С утра он долго раздумывал, стоит ли объявлять группе о меланоме. Индивидуальным клиентам он решил ничего не говорить, пока окончательно не придет в себя, но группа – совсем иное дело: в группе он был лидером,