Об этом и говорил дядька Асмунд юному Святославу. Тем более что здесь, восточнее Варяжского моря, язычество Севера сталкивалось с иным, быть может, еще более беспощадным и свирепым врагом – «воинствующим иудаизмом» (М. Артамонов) Хазарского каганата. Тот тоже выглядел выходцем из языческих преданий о нечистой силе. Само слово «иудей» было слишком созвучно с названиями нечисти у скандинавов («йотун»), латышей («йодс»), финнов («йутту») и славян («юдо»). Сказки о «праведных» рабби, взглядом испепелявших города нечестивых «гоев»-язычников, перекликались с жуткими преданиями об огнеглазых чудищах-Виях. Впрочем, о том, чем был каганат и какие чувства вызывал у соседей, подробнее поговорим позже.

      Пока подведем итог – и христианский мир, и каганат были для язычника земным воплощением тьмы Кромешного мира. В свою очередь, и иудеи, и христиане отлично помнили пророчество Иезекииля о страшном народе Рос. Север, родина русов и вотчина их суровых Богов, в каббале именовался «вратами Зла». Средневековые христиане верили, что к Северному ветру был прикован побежденный Люцифер.

      Все это необходимо помнить. Иначе нам не понять, как смотрели друг на друга языческий Север и иудео-христианский Юг. Иначе нам не понять, какая сила два века бросала свирепые ватаги норманнов и вендов в набеги, главной мишенью которых, особенно в первое время, были монастыри. Иначе нам не понять, почему походы «россов» вызывали такую панику в Константинополе, какую не вызывали, скажем, армии сарацинов, подходившие к его стенам.

      И не услышать, чему учил под стальным северным небом жрец Асмунд мальчика-князя.

      3. Быть воином

      Небо лежит

      Конечно, Асмунд учил воспитанника не только тому, что и от чего должен защищать князь, но и как защищать, как быть полководцем, правителем, воином – князем.

      Здесь нам опять предстоит угадывать уроки Асмунда по их следам в жизни и деяниях князя. И будет очень трудно понять тех, кто твердил о князе-грабителе. Может, они просто не могут понять, как это так: воевать и не грабить? Рисковать жизнью – не для добычи? Подобные оценки рисуют скорее тех, кто их дает, и тех, кто им верит. Наших современников. Нас.

      Но при чем тут Святослав Храбрый?

      Законы языческого мира повсюду – от «Речей Высокого» в Старшей Эдде и ирландских «Советов Кормака» до индийских «Законов Ману» и самурайского «Буси До» – предписывали воину не стремиться к богатству, не иметь собственности. Исключение делалось лишь для орудий воинского ремесла – нет, орудий служения, жертвоприношения суровым Богам Войны и Власти. Вспомним былинных богатырей – они непременно отказываются от наград за подвиг, бесшабашно прогуливают, раздаривают или жертвуют на храмы дары князя, добычу или найденное сокровище. И поверх «налево поедешь – богату быть» Илья Муромец, усмехаясь, выводит на придорожном камне: «Илья Муромец там ездил, а богат не бывал». Если и есть у них «злато-серебро» – все идет