Русский Зорро, или Подлинная история благородного разбойника Владимира Дубровского. Дмитрий Миропольский
Читать онлайн книгу.
Маша даже обронила горький упрёк:
– Неужто, папенька, решили вы похоронить меня в провинции?!
Троекуров пустился в объяснения. Конечно, не об охотничьих мечтах говорил отставной генерал и не о желании после стольких лет службы пожить барином в собственное удовольствие: этого Маша по молодости понять всё равно не могла.
– Едем на год-другой, не больше, – сказал Кирила Петрович. – Имение хочу я привести в идеальный порядок, и ещё хочу, чтобы ты к нему попривыкла. Когда пойдёшь замуж, дам его за тобою в приданое.
Маша проплакала оставшееся время – и по июльской жаре в слезах перебралась вместе с отцом на юг Рязанской губернии. В Раненбургском уезде девичье одиночество должна была скрасить библиотека: внушительное книжное собрание, состоявшее по большей части из французских романов прошлого века с вкраплениями английских, перевезли с Новгородчины и срочным порядком дополнили из магазинов столицы томиками русских авторов. А ещё в деревне Марию Кириловну ждал брат.
Лет восемь назад вдовый генерал Троекуров оделил мужским вниманием мамзель Мими, которая учила Машу французскому языку. Плодом их нежных встреч стал мальчик Саша, вместе с матерью отправленный в имение под Раненбургом. Теперь же, когда в имении поселились Кирила Петрович и Маша, француженке велено было вернуться в новгородское поместье, а Сашу оставить: Троекуров решил дальше растить его сам и воспитывать, как сына.
Деятельная натура Кирилы Петровича не давала покою ни ему, ни окружающим. Дворня изрядно распустилась вдали от хозяина, и теперь он принялся наводить в поместье порядок. Деревенским старостам велено было являться с докладом. Крестьян и в особенности дворовых за провинности стали пороть без пощады. Огромный каменный дом – с бельведером, белыми колоннами вдоль фасада и флигелями по флангам – оштукатурили наново и покрасили в салатовый цвет. Парк получил беседки в укромных уголках; заросли в нём проредили, пруды вычистили и прогулочные дорожки отсыпали песком из недальней речки. Для гордости троекуровской – трёх сотен гончих и борзых – до неимоверных размеров расширен был псарный двор с лазаретом: за больными собаками здесь ходил Тимошка, в полушутку именуемый штаб-лекарем, а в специальном отделении благородные суки щенились и кормили своих щенят.
Кирила Петрович с детьми сделал визит рязанскому губернатору – действительному статскому советнику Перфильеву, которого знал ещё со времён Отечественной войны, – и был принят со всем возможным радушием. Губернскому обществу польстило внимание столичного вельможи; в несколько дней семейство Троекурова побывало во многих домах. Диковатый маленький Саша смотрел вокруг широко раскрытыми глазами, а Мария Кириловна корчила столичную барышню – дула губки, хмурилась и всем видом показывала, до чего же ей невыносимо скушно.
В уезде появление генерала от инфантерии из Петербурга вызвало переполох. Окрестные помещики по первому зову явились к его высокопревосходительству