Однако к такому положению не сразу дело повернулось. Не сразу меня во «дворах Жилиных» стали уважать и бояться. Ведь я выглядел моложе своих лет, – точно: на «пионера!» похож был.

      Случай всему виной. Один из пацанов, на год-два постарше меня, по прозвищу Чемодан (фамилия такая, наверное) – был как-то пьяный и решил видно перед остальными покрасоваться «выпендриться». Этот Чемодан с несколькими мальчишками и среди них были еще девчонки из соседнего дома, – сидел около подъезда на лавочке и о чем-то «брехал», рассказывал о своих каких-то «подвигах».

      Он стоял на учете в детской комнате милиции за хулиганское свое поведение. По «фене» я знал, что он простой «баклан» – так звали драчунов.

      Так вот, я проходил мимо. И было еще не очень темно, вечер, осенние сумерки, когда во дворе гуляли подростки. Кто-то сказал Чемодану, под «пьяную лавочку»: что вот, мол, Белый идет, из «блатных» будто бы, из «авторитетов». И показалось Чемодану обидно, что его не признавали, а про меня отозвались с каким-то уважением. Тогда он окликнул меня, остановил и резко ударил по челюсти, разбил мне губу. Я чуть не упал, но понял, что этот «бакланюга» пьяный сильнее меня…. Пришлось мне убежать за дом от него. И сразу же пошел я к Рифату на голубятню с разбитой губой. Там старшие парни, узнав в чем дело, быстро сбегали во двор. Чемодан во дворе сидел и похвалялся на лавочке перед пацанами. Его быстро привели, чуть не за шкирку на голубятню. Пришли вместе и пацаны, мои сверстники, которые там были во дворе. Тут, на голубятне, где все «свои» только были, вдали от глаз взрослых, устроили «расправу» над этим «бакланом» Чемоданом. Сказали мне: «получи с него по праву» – бей его при всех по морде, чтоб неповадно было на кого попало руку поднимать. А ему угрожали расправой: сейчас мы тебя так отделаем, мать родная не узнает! И я тогда дал этому Чемодану раза три кулаком в лицо, поставил ему синяк под глаз.

      После этого случая и стали бояться меня все, потому что история эта стала известна всей школе и всей округе, не только в наших Жилиных дворах.

      Потом мы помирились с этим Чемоданом, и как то вместе ходили и в соседские дворы, ходили на речку купаться и он даже защищал меня и от своих и от чужих…

      Но через год, я уже совсем возомнил себя и в моем характере появилась и жестокость.

      Событие, которое укрепило мой «авторитет» окончательно, произошло после экзаменов в школе.

      Я закончил