Вот и откровения пошли. Но почему-то я ей верю. Не знаю… либо она хорошая притвора, либо… в общем, мне ее жаль. Правда. Та деваха, которая поселилась здесь год назад, и та, которая сидит передо мной сейчас, два разных человека.

      – У нас не задалось общение, я думала, что если поставлю тебя на место, то избегу проблем… дурацкие советы…

      – Поставить меня на место – дело тяжелое.

      Юморит, конечно, Дашка по полной.

      – Я уже поняла. Сглупила. Может быть, если бы я не испугалась тогда, не послушала подруг, – на этом слове она кривит лицо, – и повела себя адекватно, все было бы не так плохо.

      – Ой, хватит ныть. Когда в универ ехать?

      – Я хотела завтра, после обеда.

      – Приезжай в четыре, я как раз буду там, позвонишь, пересечемся…

      – Хорошо, спасибо, только у меня нет твоего номера.

      – Пиши…

      Глубокомысленно вздыхаю, думая лишь об одном: пусть это все не выйдет мне боком.

      Богдан.

      Сто дней. С*ка, еще каких-то три месяца – и свобода. Этот чертов дурдом уже стоит поперек горла.

      От помощи Доронина с отмазом я отказался. Но когда в сотый раз драил эти с*аные унитазы в наряде по духане, бессчётное количество раз пожалел о своем решении. Идиот.

      Когда три ночи подряд чистишь в наряде туалет, начинаешь понимать, к примеру, то, что ты был самонадеянным придурком, полностью уверенным, что со всем можешь справиться сам. Но нет. Обломали.

      Расхреначили о землю так, что пришлось постараться, чтобы вновь собрать расплавленные мозги воедино.

      Сначала опрокинули с поступлением, даже причину не объяснили. Потом пришла эта с*аная повестка, о которой узнали в клубе и попросили, не устраивая шума, свалить в туман. За*бись!

      Чистя на кухне картошку в том же наряде, в разъ*банной части Владивостока, я прекрасно осознавал, откуда растут ноги. Герин папашка решил-таки выполнить обещанное. Гера оказалась не такой, как он там себе воображал. А ему было необходимо запихать ее в Лондон. А я на пути к этой его очередной «мечте» стал преградкой. Не преградой. А именно преградкой. Избавился он от меня на раз.

      – Демон, пошли, чайник вскипел, – зовет Соболь.

      Киваю, выкидывая сигарету в урну. Курить начал, наверное, месяце на втором, может, третьем. Когда на перекур от работы отпускают только тех, кто курит… короче, повелся. Или же просто за*бался.

      Убирая руки в карманы, иду в бытовку. Парни ржут, явно травя байки про нашего нового взводного.