Отличительная особенность начала и середины весны – затяжные светлые вечера, резко сменяемые, по непривычке, темной прохладной ночью. Не успеешь глазом моргнуть, как все ясное небо вокруг быстро покроется темным покрывалом ночи. Такие быстрые переходы всегда вызывали во мне недоумение и некоторое возмущение.

      Сворачивая с дороги в лес я совсем не заметил, что уже наступил именно такой весенний вечерок. Я сообразил, что в лесу всегда темнее чем за ним, но не придал этому обстоятельству особой важности. Я не думал свернуть обратно.

      Лес внутри оказался довольно просторным: деревья находились далеко друг от друга и можно было вдоволь разгуляться. Хоть стволы у деревьев были голые, сами ветви распушивались высоко над головой и соединяясь кверху, закрывали весь солнечный свет. В лесу было темно и плохо видно; все как в легком тумане. Было много отчего-то поваленных деревьев. Я не сразу обратил на это внимание. Меня все еще одолевало радостное беспричинное чувство любви ко всему живому, возникающее преимущественно в юношеском возрасте. Мне невыносимо захотелось пробежаться, и потому я не сдерживал себя в этом удовольствии. Я бежал что есть силы, преимущественно прямо, совершенно не глядя себе под ноги. Мне показалось даже, что я не бегу, а лечу по воздуху. Я бежал до того момента, пока легкие не начали болеть, а воздуху не доставало для нормального дыхания. После боли в груди последовало головокружение и боль в боку. Наконец я остановился, чтобы перевести дыхание.

      Что это со мной было? Почему мне невыносимо захотелось бегать? Я и сам не знал хорошенько; знал только, что так надо.

      Отдышавшись мне захотелось выпить