Медуза. Ханна Рутер
Читать онлайн книгу.
Цокотуха», «Тараканище», «Вот такой рассеянный», «У меня зазвонил телефон», детские сказки с комичными животными и абсурдными персонажами быстро врезались в память, и она бойко повторяла незамысловатые стихи, умиляя взрослых. Когда родители ходили в гости к немногочисленным родственникам, те просили её рассказать стихотворение. Она, сначала смущаясь, отказывалась, но подталкиваемая отцом, со временем соглашалась. Иногда её просили встать в центре комнаты, иногда подсаживали к взрослым за стол, а особо уважаемым дядям даже сажали на колени. Дяди плотоядно улыбались, показывая жёлтые прокуренные зубы, придерживали худые, сползающие с колен ноги, подтягивали на них колготки, а затем долго хвалили и целовали, царапая жёсткими, как обувная щётка, противно пахнущими папиросами без фильтра, чуть влажными усами.
Сейчас ей пришла в голову мысль, как много маленьких девочек подвергается в детстве такой разрешённой родителями педофилии в лёгкой форме. «Сядь на коленки к дяде», «Расскажи ему стишок», «Поцелуй дядю, он тебе конфетку даст». Да, дядя, может, и не чувствует к смущающейся маленькой девочке ничего, кроме глубокой отеческой симпатии, но каково малышке. С раннего детства самые близкие и уважаемые нами люди заставляют нас терпеть близость взрослых, неприятных нам мужчин или женщин. Странные усы, пахнущие крепким табаком, колючая борода, лёгкий аромат перегара, длинные жёсткие, как медная проволока, волосы, торчащие из ушей и огромных, грозно раздувающихся со свистом, покрытых рытвинами, ноздрей, большие пальцы с жёлтыми или чёрными ногтями – ко всему этому меньше всего готова нежная душа ребёнка.
В следующий раз, услышав, что нужно собираться к дяде Андрею или Зыкиным, у неё заболит живот или поднимется температура. А родители будут ходить вокруг и вздыхать – как же так, мы же вот только новый стишок выучили.
Глава 5
С детства её, как, впрочем, и многих девочек, преследовала сексуальная агрессия мужчин. Долгое время ей казалось, что никто, кроме неё, их не видит. Эдакие призраки, выходящие из кустов и оголяющие свои гениталии, завидев её, проходящую мимо парка, плотоядно улыбающиеся ей, подмигивающие и кивающие вниз, на мягкую бледную плоть, которую они зажимали и теребили двумя пальцами, и скрывающиеся в густой тени парков, когда мимо спешили по своим делам взрослые. Она не понимала, как этим мерзким, противным мужикам всё сходило с рук, как они могли остаться незамеченными.
Первый раз она увидела его лестничной клетке. Они вышли из лифта с мамой, вернувшись с прогулки. Пока мама вставляла ключ и открывала дверь, ведущую в тамбур, она почувствовала движение за спиной, как будто там встало большое тёмное животное, закрывающее свет, еле пробивающийся через матовое стекло балкона-сушилки. Этот балкон был её страшным кошмаром. Она предпочла бы отрезать свои длинные русые волосы, только не выходить на эти страшные балконы вечером.
Советские архитекторы-затейники предполагали, что на больших открытых общих балконах-лоджиях жильцы трёх стоящих в ряд четырнадцатиэтажек будут сушить