Русский танк двигался по заледеневшей дороге, вибрация корпуса была такой сильной, что в триплекс трудно было что-либо разглядеть. Это был огромный KB-1, в трескучий мороз продиравшийся по лесной тропе: фронт стремительно шел на запад, ежедневно продвигаясь на многие мили вперед, вслед за отступающими немцами. Два пехотинца в белых маскхалатах ехали на броне танка, примостившись над двигателем. Солдаты следили, чтобы какой-нибудь случайный немец из «Вервольфа», фанатик, оставшийся позади с фаустпатроном, не попытался их танк уничтожить. Они заметили какое-то движение в кустарнике. Командир танка услышал, что солдаты на броне начали стрелять, и повернул башню в ту сторону, куда они стреляли, чтобы и пулемет целил туда же. Вглядевшись в триплекс, он увидел, что из кустов вышел мальчик, совсем ребенок, а пули взбивали снег вокруг него – солдаты стреляли с движущегося танка. Командир высунулся в люк и прекратил стрельбу. Они и так уже по ошибке убили нескольких детей, на войне такое случается, и были рады, что не убили этого.

      Перед солдатами стоял ребенок, исхудалый и бледный, вокруг шеи цепь на замке; свободный конец цепи с пустой петлей тянулся за мальчиком. Когда они усадили его рядом с двигателем и обрезали цепь с его шеи, на звеньях остались кусочки кожи. Мальчик изо всех сил прижимал к груди мешок с очень хорошим полевым биноклем. Танкисты тормошили его, задавали вопросы на русском, польском, неумелом литовском, пока не поняли, что он вообще не может говорить.

      Солдаты постыдились отобрать у мальчика полевой бинокль. Они дали ему половинку яблока и разрешили ехать позади башни, в теплом дыхании двигателя, пока не добрались до деревни.

      9

      Советская моторизованная часть с самоходкой и тяжелой реактивной установкой укрылась на ночь в опустевшем замке Лектер. Они двинулись дальше еще до рассвета, оставив в заснеженном дворе проталины с темными пятнами от масла и горючего. Во дворе осталась одна, более легкая, машина, двигатель работал на холостом ходу.

      Грутас и четверо его выживших сотоварищей, по-прежнему одетых в медицинскую форму, следили за происходящим из леса. Прошло уже четыре года с тех пор, как Грутас застрелил повара у Вороньего камня, и четырнадцать часов с того момента, как мародеры бежали от сгоревшего охотничьего домика, бросив там погибших.

      Издалека слышались разрывы бомб, на горизонте светящимися арками вырисовывались трассирующие очереди зенитных орудий.

      Последний солдат вышел из дверей замка, разматывая с катушки огнепроводный шнур.

      – Черт! – проговорил Милко. – Камни же дождем посыплются, огромные, как товарные вагоны!

      – Нам все равно надо туда войти, – ответил Грутас. Солдат дотянул шнур до нижней ступеньки, обрезал его ножом и присел на корточки.

      – Да этот перевалочный пункт давно уже разграбили, – заметил Гренц. – C’est foutu Скачать книгу