Пять, восемь, тринадцать…. Татьяна Латукова
Читать онлайн книгу.
знают, что Ладошка и Редди – это навсегда.
Но как не хочется, чтобы это так быстро написали на нашем памятнике!
15. Песок и волны
Цифры. Числа. Спасительная математика. Буквы. Слова. Умная литература. Совместными усилиями всех других Наташек убить Наташку-нытика! Нет, не получается? Сильна, зараза. Подпиталась негативом.
Звонят в калитку. Принесло кого-то. А день утешения был вчера.
Рим протянул мне коробку конфет:
– Я узнал о происшествии. Помощь нужна?
– Нет, спасибо.
– Ты одна?
– И очень этому рада. Вчера орда сочувствующих сожрала весь мой запас продуктов.
– Давай. я привезу.
– Я уже сходила. У меня всё есть, не беспокойся.
Рим устремил на меня внимательный взгляд и изрёк:
– Слушай, оставь все дела. Тебя сильно тряхнуло. Не мешай организму восстанавливаться. Тебе надо отлежаться, отдохнуть, успокоится.
– Как же это надоело… Да не волнуюсь я. У меня несколько синяков и только. И Редди отделался простыми переломами. Опасности нет, операции позади, он в сознании, и всё под контролем. Ну почему все думают, что я должна биться в нервной трясучке?
– Потому что трясучка – нормальная реакция нервной системы. А вот твоё холодное спокойствие указывает на то, что ты подавляешь все реакции и эмоции. И это ведёт к психическим вывертам вроде посттравматических панических атак.
– Меня тряхнуло. И я ничего не понимаю в твоих заумностях.
– А массаж хочешь?
Да! Да! Хочу. Ой, нет. Наверное, не хочу.
– А синяки не помешают?
– Заодно я на них своим опытным взглядом врача посмотрю.
Может, ему кота завести? Ну что он ко мне со своей заботой прицепился? На синяки он посмотрит. Слов нет. Красота синяков, конечно, спору не вызывает. А вот общий-то вид печален.
Но я всё равно уныло согласилась.
Кабинет показался мне уже привычным местом. Я нацелилась было забраться на массажный стол, но Рим сказал, что ещё рано. И неторопливо занялся изучением моего тельца. Послушал сердцебиение спереди и сзади, измерил давление, потыкал в моё горло деревянной лопаточкой, поизучал, как у меня прицеплены руки и дёргается ли мой правый глаз, если ткнуть пальцами куда-то в левый бок. А если свести пятки, я смогу присесть? А если резко нагнусь, меня стошнит? А меня часто тошнит? А после аварии тошнило? А голова у меня не кружится?
Эта диспансеризация меня и злила, и озадачивала, и дико смущала. Я даже решила, что если дойдёт до вопросов о том, что ниже пояса, мне придётся сбежать.
Проставив какие-то мысленные галочки, Рим спокойно кивнул на стол: «Теперь ложись», после чего отправился мыть руки и болтать по телефону.
– Короче, заманил я к себе вашу беглянку. Да, проверил. Нет, можешь успокоиться. Особых проблем не вижу. Дома отлежится, если будет лежать. Но заметь на будущее,