Последний еврей из КГБ. Борис Барабаш
Читать онлайн книгу.
Один отказался, другой согласился… На Молдаванке начались погромы. Пришли и за нами. Три дня мы просидели в катакомбах, пока отец не пришел за нами. После войны родителей было трудно чем-то пронять. Но когда они встретились, они плакали. Я помню.
Все время я думал об этом, и мне захотелось стать хорошим. Выяснить тайну отца все не удавалось. Только осенью представился случай вновь поговорить с ним об этом – отец предложил пойти на футбол.
1970 год был годом особенным. И не потому, что этот год был последним перед историческим XXIV съездом КПСС. И точно не потому, что это был год 100-летнего юбилея В. И. Ленина. 1970 год бы особенным, потому, что в Одессе была холера, и «Черноморец» вылетал из высшей лиги чемпионата СССР. Знающие люди находили связь между всеми этими несчастьями.
Папа любил футбол. Впрочем, как и всё военное поколение. «Черноморец» уже ничего не могло спасти. Но стадион ЧМП был переполнен. Люди пришли поддержать команду. Среди зрителей были заметны даже болельщики ОДО, непримиримые критики «Черноморца».[3] Для меня это было непостижимо. Я думал они буду рады провалу. Но они пришли. Ведь это же Одесса! Пять лет спустя я сам стал игроком дублирующего состава СКА Одесса. Эти же люди, потрепанные войной, радовались, как дети, моим удачным пасам и красивым голам, вежливо молчали на мои промахи. Зато тогда, когда я шел на перерыв, они с трибун долго мне давали указания, как надо играть. Игроки уже выходили на второй тайм, а я все еще обсуждал моменты первого. Ведь это же Одесса!
Папа не верил, что «Черноморец» вылетит в первую лигу. Очки, мячи, ничьи его не убеждали. «Ты шё, в школе не учился!?», – возмущался болельщик Левинсон. Старый одессит Хусид слушал папу, мотал головой и говорил: «А с виду приличный человек…». Раньше бы я сгорел со стыда. Но теперь, после той рыбалки, я уже ничему не удивлялся. Раз папа сказал, значит, что-то тут не так. И точно! Вскоре Федерация футбола СССР решила оставить команду «Черноморец» Одесса в высшей лиге. Из-за эпидемии холеры.
Но это будет позже. А в тот день, «Черноморец» выиграл, и мы шли домой.
– Па!
– Шё?
– Ты обещал рассказать, как ты попал в… ну… туда.
Папа перестал даже лузгать семечки. Ведь футбол без семечек, все равно, что птица без крыльев. Но сейчас было не до них.
– Да… Обещал. Раз обещал, надо выполнять. Так? Тем более, что «Черноморец» выиграл. Это я шучу. На чем я остановился?
– Ни на чем. Ты рассказал о моторе, о том, что пограничники и… вот это… – одна организация, и сказал, что ты там сам работал. Я спросил, как ты туда попал? А ты пообещал рассказать позже, потому что нас ждет рыба.
– Да. Точно. Но нам придется идти домой пешком. Хочешь?
– Конечно!
– Тогда слушай. И договоримся. Никому ничего не говорить! Это я уже не шучу. Договорились?
– Да, па. Договорились!
– Хорошо. В 41-м году я закончил школу, и подал заявление на прием в Одесское пехотное училище. Было такое. Тогда офицером стать многие мечтали.
ОДО – Одесский Дом Офицеров. Такое название носила команда Одесского военного округа, впоследствии – СКА.