От Москвы…. Петр Алешковский
Читать онлайн книгу.
машины, но все это ожидаемо.
На третий день начинаешь считать – сколько осталось? И вспоминается вычитанное в путевых заметках какого-то чужеземца: «Только сумасшедший иностранец захочет провести целую неделю в поезде, даже мягком, если это расстояние можно преодолеть на самолете за день, причем почти за ту же цену». Я не иностранец, а мой билет в «СВ» стоит вдвое дороже самолетного.
А впрочем, я, пожалуй, и иностранец. Я из Москвы, «с запада», как говорят здесь, в Сибири. Я бывал и на Байкале, и в Улан-Удэ, и в Чите, но проезжаю эти места, как в первый раз и, как японец в анекдоте, стою, уткнувшись в окно, шепчу: «Как много земли, как мало людей». Впрочем, до Советской власти много их тут никогда и не жило. Осваивать земли по-настоящему стали при СССР.
Неподалеку от Улан-Удэ в середине восьмидесятых бурят-краевед, возивший меня по республике, остановился у подножия длинной пологой сопки. Земля на ней была распахана, чахлые растеньица изнемогали от жаркого солнца.
– Что это?
– Кукуруза, приказ из Москвы.
– Так не хрущевские же времена.
Краевед пожал плечами:
– Приказ не обсуждается. А знаешь, сколько стоит ее посадить? Раньше, при царе буряты только отары по степи гоняли, теперь заставляют земледелием заниматься.
Потом он рассказал, как при установлении Советской власти тут обобществляли все, вплоть до куриц и жен. Потом, правда, признали перегиб – куриц и жен вернули назад.
Улан-Удэ – Чита
Начинаются сопки. Они покрыты лесом, как голова негра кудряшками.
– Тут были сильные пожары, – объясняет мужичок, что стоит рядом. Пятнадцать лет назад тут все горело. Теперь вырос молодой лес.
Опережая вопрос, попутчик замечает:
– Через две, ну, три недели вся эта красота кончится. В середине августа лист на березе начнет желтеть.
Мы едем в июле, в самый разгар лета, над травами летают пчелы, стрекозы, оводы, бабочки, все спешат урвать теплого солнца перед мокрой и ветреной осенью, перед холодной затяжной зимой. Хорошо все-таки, что сейчас лето, думаю я, заворачивая в купе к попутчику.
Попутчик – машинист маневрового тепловоза в Коломне. Перебрался из Забайкалья, из далекой Могочи, куда везет теперь по бесплатному билету двоих детей. Дети расставили в проходе армию солдатиков. Трое бельгийских ребятишек, едущих с родителями до Владивостока, воюют против них. Переговариваются жестами. Устав играть, бельгийская девочка начинает гладить русского мальчишку-карапуза по голове.
Машинист Егор оптимистичен.
– Получаю сорок тысяч. Много? По мне, так достаточно, но можно и больше. В кабине до плюс пятидесяти, о кондиционере и думать не смей. Мазут, соляра, а водители электровозов вообще работают как в аду – целыми днями среди магнитов. От ребят после смены лампочки зажигать можно. Наш брат, машинист, долго не живет – два-три года на пенсии и в землю. А бывает, и на работе умирают. Был тут у нас случай, сердце не выдержало.
– Что ж хорошего в такой работе?
– А