Фавориты Фортуны. Колин Маккалоу
Читать онлайн книгу.
выразить эту боль словами.
Глаза мужа и жены встретились. В ее взгляде блеснуло торжество, ликование. В его взгляде – изумление без притупляющего боль шока. Невольно его глаза скользнули по ее потрясающей груди, по глянцу ее живота, и вдруг все заволокло слезами.
Молодой грек, поглощенный своим занятием, уловил какую-то перемену, напряжение в женщине, не связанное с его действиями, и приподнял голову. Ее руки, как две змеи в мгновенном броске, обхватили его голову и прижали к себе, не отпуская.
– Не останавливайся! – выкрикнула она.
Не в состоянии отвести глаз, Мутил смотрел на взбухшие соски, готовые лопнуть. Бедра ее двигались, мужская голова, засунутая между ними, двигалась в такт. А потом на глазах своего мужа Бастия вскрикнула и отчаянно застонала. Мутилу казалось, что это длилось вечно.
Потом она отпустила голову и столкнула молодого грека, который скатился с ложа и остался лежать на спине. Его охватил такой ужас, что он почти перестал дышать.
– Ты ничего не можешь сделать вот этим, – сказала мужу Бастия, показывая на опадающую эрекцию раба, – но язык у тебя имеется, Мутил.
– Ты права, язык имеется, – согласился он, осушив слезы. – Он вполне чувствительный. Но нечистоты ему не по вкусу.
Германец унес его из комнаты Бастии в хозяйскую спальню и осторожно уложил на кровать. Потом, закончив все необходимые дела, оставил Гая Папия Мутила одного. Без слов сочувствия и утешения. «И это проявление самого большого милосердия», – подумал Мутил, зарывшись в подушку. Перед его глазами все еще стояло тело жены, ее груди с набухшими сосками и эта голова – эта голова! Эта голова… Ниже пояса ничто не шевельнулось. Там никогда больше не могло шевельнуться. Но остальная часть его тела знала, что такое пытки и мечты, и жаждала любого проявления любви. Любого проявления!
– Ведь я не умер, – прошептал он в подушку, почувствовав подступившие слезы. – Я не умер! Но, клянусь всеми богами, лучше бы я умер!
В конце июня Сулла покинул Клузий. С собой он взял свои пять легионов и три легиона Сципиона. Помпея он назначил командовать оставшимся войском. Это решение было не слишком благосклонно воспринято другими его легатами. Но поскольку Сулла был Суллой и никто открыто с ним не спорил, старшим остался Помпей.
– Покончи с ними, – сказал он Помпею. – У них людей больше, чем у тебя, но они деморализованы. Однако, когда они обнаружат, что я ушел, они нападут. Следи за Дамасиппом, он самый умный среди них. Красс справится с Марком Цензорином, а Торкват должен разобраться с Карриной.
– А Карбон? – спросил Помпей.
– Карбон – пустое место. Он заставляет своих легатов командовать за него. Но не радуйся, Помпей. У меня для тебя другая работа.
Неудивительно, что Сулла взял с собой легатов старше Помпея. Ни Ватия, ни старший Долабелла не перенесли бы такого унижения – исполнять приказы двадцатитрехлетнего юнца. Уход Суллы последовал сразу же после получения сообщения о самнитах, ему необходимо было немедленно перебросить к Пренесте войска,