«Свет и Тени» «неистового старика Souvaroff». Яков Нерсесов
Читать онлайн книгу.
Ожесточённые гибелью любимого генерала, русские войска разгромили турок, которые бежали до самой Шумлы. Потери турок составили 3,7 тыс. убитыми и 25 пушек, потери русских всего 15 убитых и 152 раненых. Екатерина отреагировала на его гибель по-женски доходчиво: «Смерть храброго генерал-майора Вейсмана мне чувствительна весьма была, я много о нем сожалею». Суворов очень емко и доходчиво высказался о смерти «брата по оружию» (а не какого-то там «коллеги по ремеслу»! ), уже в разгар своего знаменитого Итальянского похода: «Вейсмана не стало; я из Польши один бью; всех везде бьют». (В этом весь Александр Васильевич!) После гибели Вейсмана Суворов действительно остался единственным генералом российской армии, которому всегда сопутствовал успех. Потом еще не раз вспоминал он о гибели Отто Ивановича, сравнивая его – единственного во всей российской армии – с… самим собой. (Суворов знал себе цену!) Вейсман на самом деле считался первым номером в славной обойме боевых генералов Петра Александровича Румянцева. Со временем, когда ушли из жизни «братья по оружию» и «коллеги по кровавому ремеслу» Вейсмана, стерлись из людской памяти и воспоминания о нем – зачинателе стремительных рейдов («поисков») на турецкую территорию…
В тоже время именно тогда взаимоотношения Суворова и Ивана Петровича Салтыкова – первый предпочитал соотноситься донесениями напрямую с Румянцевым, минуя своего непосредственного начальника – достигают своего апогея. Дело дошло до того, что желчный генерал-поручик М. Ф. Каменский (еще один соперник Суворова по полководческой славе) даже позволил себе ехидно усомниться в начальстве Салтыкова над строптивым Александром Васильевичем. И все же, умудренный огромным боевым опытом выдающийся полководец Румянцев понимал, что Суворов из той редкой породы генералов, что умеют делать положительный результат («победный счет на табло стадиона»! ) независимо от… возможностей противника. А это на войне ценилось во все времена превыше всего. Вот и Румянцев решил «не менять коней на переправе» и снова двинул Суворова на врага. Тем более, что недовольная медленным ходом кампании – Румянцев начал, но вскоре оставил блокаду Силистрии, уведя войска за Дунай – Екатерина II надавила на фельдмаршала, категорично потребовав от героя Семилетней войны и совсем недавних побед над турками, закругления кампании 1773 г. на мажорной ноте.
Отряду Суворова (от 3 до 4 тыс.; данные разнятся – пехота, гусары, казаки и 10 пушек) поручили оборонять единственный укрепленный пункт русских на правом берегу Дуная – Гирсовский пост. Пост, прямо писал Румянцев, нужен для привлечения на него турок, дабы они не атаковали армию в других пунктах. Командующий уповал, что именно Суворов сумеет удержать пост и навлечь на него удары турок. Александру Васильевичу была предоставлена полная инициатива, в том числе, совершать «поиски» против неприятеля. Поскольку ему пришлось сесть в оборону, то он намеренно