Жил был учёный Джозеф Овертон,

      И вывел он систему обращений,

      Из неприемлемого сделать моветон,

      И узаконить схему извращений.

      Всего лишь надо несколько шагов,

      Учёных подключить, – чтоб обсудили,

      Мол, это длится из покон веков,

      И Боги были тоже, мол, такими.

      Название придумать посмелей,

      Чтоб СМИ про эту новость раструбили,

      Чтоб ЗА и ПРОТИВ, были, прямо все,

      И на ТВ ток шоу так же были.

      И вот уже разврат и не разврат,

      Политики им тоже занимались,

      Развратник, уж не плох, а даже свят,

      Чего все талеранты добивались.

      Отсюда вывод, – Талерантность нам,

      Нужна, как хвост второй, больной собаке,

      Святая Русь, – Великая страна,

      И не нужен Овертон нам, Бога ради.

      Как ни боролись с Русским языком,

      Как не старались мову превозвысить,

      В итоге у хохлов опять облом,

      Во Львове даже, – Русский в фаворите.

      ТВ каналы с Русским языком,

      На много популярней, чем на мове,

      Мигранты заявили о своём,

      На древнем и Могучем Русском слове.

      На широких степях Казахстана,

      Проходили Спец-назов бои,

      С США, Беларуси, Китая,

      Из России и с местной земли.

      Не успели приехать из штатов,

      Супервоины сникли в кустах,

      Нет того, что обычно им надо,

      Слишком жарко и мокро в штанах.

      Десять армий собрались побиться,

      А Америка сразу в кусты,

      На друг друге им надо жениться,

      Не вылазя из тухлой страны.

      В День независимости штатов,

      Поздравить мы решили их,

      Две Тушки девяносто пятых,

      Вдоль Калифорнии прошли.

      И две летели у Аляски,

      Всё штаты приняли в серьёз,

      Хороший получился праздник,

      Активно в штатах лил понос.

      В Европе ужас, Греция бежит,

      Там Референдум показал начало,

      Распада скорого, ЕС уже не жить,

      Им как то неуютно сразу стало.

      Что делать, только хаос начался,

      Кому звонить, кто может дать совета?

      И вот Болванд звонит уже туда,

      И Шмеркель набирает