В машине мы молчали. Только мы с напарником тепло поздоровались с другом, поблагодарили за помощь, и Серёжа назвал ему адрес. Адвокат все порывался скинуть капюшон, который я на него набросила, и что-нибудь сказать, но я постоянно его останавливала. Не то, чтобы мы не доверяли Мише, наоборот, да он и не смог бы, наверное, ничего увидеть: я с нашим подопечным сидела на заднем сиденье. Но, по нашей с напарником молчаливой договоренности, "меньше знаешь – крепче спишь", поэтому Миша знал только, что по заказу одного клиента мы выручили человека, идущего с нами, из больших неприятностей. Наверняка наш друг связал просьбу Серёжи подъехать по лесной дороге со стоящей неподалеку тюрьмой, нашим растрепанный видом (на мне и адвокате все ещё были форменные куртки охранников, а сил и необходимости их снять – напротив, не было) и сообщениями в газетах о скандале, затронувшем одного политика, опасного и влиятельного человека и пропаже (похищении) его адвоката. Но подозрения и умозаключения к делу не пришьешь, и мы могли быть уверены, что он о них никому не скажет: в нашей организации просто нет болтливых, глупых или недальновидных людей. Так что все время, пока мы ехали в город, нам оставалось только смотреть в окно. Я ещё и думала о будущем – сегодняшнем – дне, и о том, о чем мне нужно и хочется поговорить с напарником. А адвокат просто уставился в непроглядную темноту за окном и, кажется, начал клевать носом.