Дядя Ген и Барби. Валентина Михайловна Ильянкова
Читать онлайн книгу.
позвонила и сказала, что Зиночку по скорой в больницу увезли. Ну, я быстро собралась, и в больницу. Зиночку поддержать. Выходил ли кто потом из квартиры Пархомова или нет, я уж не видела.
– А когда Вы из больницы вернулись, ничего больше интересного не заметили?
– Нет, не заметила. Я устала, и крепко в ту ночь спала. Может, кто и ходил, не знаю. Но через два или три дня, я снова услышала какие-то осторожные шаги на лестнице. Подошла к глазку, но ничего не увидела. Удивилась страшно. Даже подумала, что украли мой дорогой глазок. Пальцем все дырочку щупала, но глазок там не обнаружила. Расстроилась! И только, наверное, через неделю возвращалась домой из магазина и, случайно, заметила, что мой глазок снаружи жвачкой заклеен. Поэтому я через него и не видела. Вот такая история.
– Спасибо Вам, Нина Макаровна. А почему в милиции не стали о своих наблюдениях рассказывать?
– Я сразу, после того как ты дверь соседскую открыл, все рассказала капитану Мухину, и даже протокол допроса подписала. А на следующий день ко мне пожаловал старший лейтенант Пантюхов и объявил, что протокол составлен неграмотно. Якобы я не могла через глазок разглядеть цвет волос человека, стоящего возле двери убитого. Тем более, отличить седые волосы от русых. Тусклый свет на лестничной площадке и мое неважное зрение. Но я с ним не согласилась и новый протокол допроса не подписала. Во-первых, я в очках была, а во-вторых, у нас на площадке недавно вкрутили новую лампочку, наверное, очень мощную, и на лестнице стало так светло, что хоть иголки собирай. И все-таки я пошла ему на уступки – мы договорились, что я приду на опознание и там мы с волосами разберемся. Но в этот, же вечер я в интернете прочитала, что мой тихий и скромный сосед развратил и обесчестил около сотни маленьких девочек. Тогда я решила, что не буду помогать следствию искать человека, который устроил самосуд над педофилом. Его убили, так туда ему и дорога. Наши-то законы за содеянное зло ему бы только пальчиком пригрозили. Ну, год или два тюрьмы, а то и условный срок. Отсидит паразит и вновь на свободу, и вновь за старое. Нет, правильно его убили. Нет педофила, и проблема его перевоспитания навсегда решена. Как я понимаю, и перевоспитать-то его даже самому строгому воспитателю не получится. Гнилая природа обязательно свое возьмет. Вот, я решение и приняла – кардинально поменяю свои показания, и подозреваемый станет маленьким брюнетом, уголовной внешности. А, ты, чем так крепко насолил следователю, что он даже во сне видит тебя за решеткой? Может, вот эту девушку увел? Хорошая девушка, красавица. Волнуется за тебя, я сразу это поняла. Ты береги ее.
– Обязательно, – ответил Алексей, – еще раз спасибо Вам, Нина Макаровна. За правду. Чем я следователю насолил, пока и сам не знаю. Но до истины докопаюсь.
Нина Макаровна проводила их в прихожую и, открывая дверь, спросила:
– Может, я вам, молодые люди, еще пригожусь? Вы, если что, то зовите меня на суд, свидетелем с вашей стороны. Снова на правду не поскуплюсь. Врать и изворачиваться тяжело, за словами