Собибор. Взгляд по обе стороны колючей проволоки. Сборник
Читать онлайн книгу.
воплощал замену отца, имеющего огромное влияние на остальных. А.А. Печерский стал такой личностью. Его друзья, конечно, чувствовали свою ответственность перед ним – они должны были докладывать ему и слушать его – и эти действия заставляли их чувствовать себя лучше, даже что они находятся под защитой. Это давало силы, как пишет Блум: «Принадлежность к политической группе, чья идеология была строго противоположной нацизму, участие в её секретной деятельности в лагере, то, что мы умудрялись держать связь с членами группы вне лагеря – это были самые важные объективные отношения, которые узник мог поддерживать. Такая деятельность позволяла некоторое количество эмоциональной разрядки поощряемым обществом способом <…> повышая шансы действовать в гармонии с прежними идеалами эго»[114].
Шамаи Дэвидсон был главным израильским терапевтом, который изучал механизмы выживания в концлагере[115]. Он умер в 1992 г., и его работа, отредактированная после его смерти Израэлем Чарни, – это наиболее подробное исследование того, как узники немцев вообще могли выжить. А.А. Печерский и другие русские военнопленные идеально вписываются в эту картину. Согласно Дэвидсону, сохранение человеческого сознания и чувства себя было краеугольным камнем. Это могло стимулироваться человеческим принципом взаимности.
Вот как он это описывал: «Связи между людьми, взаимность и готовность делиться были важным источником силы для адаптации и выживания многих жертв. Помимо ограниченной возможности голодающих заключённых делить свои скудные пайки, взаимная поддержка – это то, что укрепляло их готовность продолжать бороться за жизнь»[116].
Мало систематичных исследований проводилось о социальных связях в концлагерях, но Дэвидсон заметил, что связи между людьми играли ключевую роль. Как мы видели, такие связи были у Печерского с его товарищами по плену из Минска. Он знал, что когда-нибудь война закончится, и понимал, что должен оставаться с друзьями. Русские были группой, они помогали друг другу, и уважение к офицеру было частью группового взаимодействия. Дэвидсон также сделал вывод, что такие группы часто имели общую политическую или религиозную ориентацию[117].
Во время подготовки восстания связи между русскими военнопленными укрепились, так как секретность была залогом успеха. На поздних стадиях подготовки другие узники помогали прятать Печерского и заботились о том, чтобы он получал работу полегче и мог быть более-менее незаметным для немцев. Эти меры дали ему пространство для детального планирования. Он полагался на нескольких верных русских друзей и других, включая Фельдхендлера, которого убедил, что сражение – единственный выход. Одиночные попытки побега провалились, и, как русский солдат, А.А. Печерский хотел сразиться с врагом. Он был поражён, что мятеж до сих пор никто не организовал.
Более того, русские образовали тесный круг, они резко негативно относились фашизму, имели общий язык, шутки и чувство гордости.
Ibid. P. 119.
Ibid. P. 123.
Ibid. P. 133.