Она молчит. Грустит? Мечтает?

      То взгляд задумчивый бросает в неясный питерский туман.

      Мираж, виденье ускользает, и всё кругом опять обман.

      Лишь аромат её витает в тумане зыбко и легко,

      Скорей всего, предпочитает она флакон от «Рококо».

      Её запястье украшает браслет изящный, дорогой,

      И бархат ленты голубой игривый ветер развевает,

      Слегка поднявшись над Невой.

      Погладит муфточку рукой,

      Что модна нынешней зимой,

      И снова – царственный покой.

      Перчатки шведские, тугие, застёжки – клипсы золотые

      На ней, возможно, в первый раз.

      Она весьма легко одета, с присущей долей этикета

      И, словно дама полусвета, себя являет напоказ.

      Скользит манящий взгляд царицы

      Не в «фас», а «за» мужские лица.

      И место в легком экипаже пока свободно есть одно.

      Кому-то, может, суждено его занять недолго даже.

      Но, может быть, на день, на два,

      Чуть познакомившись едва.

      Вот задержалась на момент, услышав тихий комплимент.

      И взгляд прикрыл «печальный, томный

      Ресниц пушистых веер тёмный».

      А на Аничковым мосту опять взирает в пустоту,

      Как бы ничто не замечая,

      И в т о же время предлагая свою любовь и красоту.

      Её мираж живёт в молве: в Париже, Питере, Москве.

      Зовёт и манит взгляд прикрытый

      То в Лес Булонский, тенью скрытый,

      То в Летний Сад, дождём омытый,

      Иль в Парк Царицынский, забытый.

      Увековечили так тонко, и Блок в поэме «Незнакомка»,

      И в «Неизвестной» сам Крамской

      Ту, что с загадочной судьбой.

      Её пленительность прекрасна.

      Как туркестанская княжна, она загадочно нежна,

      Сулит безумства ночи страстной, хоть недотрогой рождена.

      Летит по миру слава громко

      О той, что нам едва знакома.

      Как это нам, её потомкам,

      Всё старомодно и не ново.

      Теперь наивно быть «не модной»,

      «Загадкой», «тайной», «не свободной».

      Все незнакомки в наши дни очарования полны.

      Их взоры томны, не случайны, так откровенны, все без тайны.

      Она Марина или Зина, а может, Галя или Эмма?

      Есть не одна о них картина и не одна о них поэма.

      Но с исторической судьбой, с такой «щемящей» красотой —

      Вы не найдёте ни одной.

      Дано немногим то понять,

      Как мир сим образом пленять

      И на века соблазнять.

      Согласны с тем? Тогда отметьте:

      Есть справедливость на планете!