За веру, царя и социалистическое отечество. Николай Чадович
Читать онлайн книгу.
подобное случается – и на смерть осужден, и помилован, и на боярскую службу взят.
– Так ведь не взят еще. Зачем мне слуга, над которым порок властвует. Хватит и того, что я сам частенько чаркой балуюсь.
– Будь по-твоему, боярин. – Вяхирь ухватился за подол богатырской кольчуги. – Отныне ни капли!
– Это другое дело. Только смотри у меня! Если не сдержишься, я тебя из псарей в выжловки[44] переведу. Будешь на карачках за зайцами гоняться. – Добрыня похлопал его по плечу.
– Ох, боярин! – Глаза Вяхиря полезли на лоб. – Глянь, что с рукой у тебя.
– Что-что! Сжег руку, когда тебе пример подавал. – Добрыня выставил напоказ правую длань, на которой живого места не осталось.
– Я-то думал, что ты чародей и телесного страдания не ощущаешь… – пробормотал Вяхирь.
– Коли надо, ощущаю, а коли не надо – нет, – ответил Добрыня с жизнерадостной усмешкой. – Плоть-то эта богатырская – не моя. Во временное пользование взята.
– Неужто ты оборотень? – прошептал Вяхирь.
– Псаря это не касается, – отрезал Добрыня, но тут же спохватился: – Чуть не забыл! Надо бы тебе прозвище сменить. Прежнее уж больно срамное. Отныне ты будешь не Вяхирем, а Торопом.
– Назови хоть горшком, а только в печь не сажай.
– Вот и договорились.
– Боярин, просьба к тебе есть. – Вяхирь, ставший в одночасье Торопом, молитвенно сложил на груди руки.
– Выкладывай.
– Позволь мне вместе с народом посадские хоромы пограбить. Хочу одежонкой пристойной обзавестись. Негоже барскому слуге в обносках ходить.
– Хм… – Добрыня задумался. – Ладно, пограбь, если очень тянет… Но только чтобы в последний раз. Лично мне, как уроженцу правового государства, претит все, что идет вразрез с Уголовным кодексом.
– Уж больно ты слова чудные говоришь, боярин. Наверное, заклинания чародейские. Ох, чур меня… – Тороп-Вяхирь как присел со страха, так и прочь пошел на полусогнутых.
– Тебе, дурила, не понять… – молвил ему вслед Добрыня.
В Киеве опять творились беспорядки (наверное, бунтовала варяжская дружина, который месяц сидевшая без жалованья), и все ворота, кроме Жидовских, были затворены. Через них-то Добрыня, сопровождаемый небольшой свитой, и въехал в стольный город, котрый про себя называл «чирьем земли русской».
Весь остаток дня ушел на то, чтобы поместить развенчанного посадника в поруб – подземную темницу, где случалось сиживать и самому Добрыне, – да столковаться с княжеским казначеем Будом (в недавнем прошлом Блудом, но это имя, ставшее синонимом предательства, больше вслух не упоминалось).
– Ты княжескую волю выполнил? – первым делом поинтересовался казначей.
– Выполнил, – сдержанно ответил Добрыня.
– Злодеев нашел?
– Нашел.
– А я тебе зачем нужен?
– Злато изъятое хочу сдать.
– Много злата?
– Бочка.
– А до утра