Проект «Ворожея». Галина Валентиновна Чередий
Читать онлайн книгу.
в тон мне ответила Влада.
– Нет, на это мне плевать, если честно, – отмахнулся я.
– А зря. Потому как мой любимый цвет, а точнее его отсутствие, имеет прямое отношение к тому, как я вижу окружающих, а значит, и к моим способностям.
– И как это понимать? – тут же напрягся я.
– Так и понимать. Люди, которые сами не совершили ничего дурного или кому так повезло не столкнуться с темнотой в других, для меня бесцветны. И я очень люблю смотреть на них. К сожалению, почему-то их становится все меньше. Даже среди детей они редкость.
– Ну, какая жизнь, такие и люди, – пробормотал я, переваривая инфу. – Ну, а мы все, лишенные бесцветной невинности, для вас сияем как радуга?
– Нет. Не так. Например, все те, по чьей вине кто-то умер, для меня имеют разные оттенки в красном спектре. – Надо же, как госпожа экстрасенс деликатно обошла слово «убийцы».
– Типа, краснокожие, как индейцы? – хмыкнул я.
– Типа, как я вижу сквозь дымку или цветное стекло, не знаю уж, как объяснить поточнее, – поправила меня Влада, отзеркаливая мою интонацию. – И это совсем не похоже на просто другой оттенок кожи. Вот, например, Сысоева была для меня какой-то буро-сизо-красной. Как плоть разлагающаяся. Отвратительно.
Влада передернулась и тяжело сглотнула, как человек, желающий прогнать подступившую дурноту. Наверное, это по-настоящему мерзко, если она так среагировала, особенно памятуя, что в морге оставалась невозмутимой, как статуя. У самого при мысли об этом в желудке на мгновение образовалась какая-то тошнотворная невесомость. Естественно, меня так и подмывало спросить, какого же оттенка красного для нее я, но пока сдержался. Еще узнаю.
– Как понимаю, красный и любые его вариации не входит в число ваших любимых цветов? – уточнил, думая, как построить разговор дальше. Вызывать гадкие ассоциации и воспоминания у Влады мне не особо хотелось. Кто бы еще сказал почему.
– Нет. Видеть его постоянно очень утомляет, – она улыбнулась, как будто извиняясь, и в этот момент показалась мне совершенно беззащитной и бесконечно усталой.
– Неужели вокруг нас ходит столько убийц? – недоверчиво хмыкнул я.
– Ну… полноценных убийц, – она искоса глянула на меня и поспешила пояснить: – тех, кто совершает преступление хладнокровно, обдуманно и не испытывает и грамма раскаяния, не так и много. Но только представьте, сколько вокруг тех, кто однажды прошел мимо, не помог, закрыл глаза. Тех, из-за чьей черствости кто-то дошел до грани и убил себя. Сколько врачей, чьи пациенты умирали по их халатности. Сколько спровоцировавших несчастные случаи на дорогах, когда самих не задело, но погиб кто-другой. Список можно продолжать бесконечно. И это не говоря о тех, кто просто в мыслях сотни раз убил кого-то, внушающего особую ненависть. Скажем, сволочного начальника или бывшего возлюбленного.
– Ну, большинство этих людей нельзя считать преступниками! – возразил я и тут же сам себя поправил: – По закону.
– По закону – да. Но, к сожалению, на мою способность видеть