Скрипнет ствол, чернея наготою.

      Дрожь по голой кроне пробежит.

      И пространство хмурое, пустое

      Словно пеплом вдруг запорошит.

      Сердце до краев нальется болью

      Долгой астенической тоски.

      Прогрохочет поезд, как обойму

      расстреляв. На мелкие куски

      Разобьется тишина над лесом —

      Беженке приснится гул войны.

      Хрустнет ветка

      с пистолетным треском…

      Смутным ожиданием полны,

      Ощупью свой путь особый ищем

      (Небеса осенние темны),

      Как слепцы, кружа над пепелищем

      Выжженной безверием страны.

      Вся страна, как лесная деляна:

      Резка… Рубка… Откат… Распил…

      Так ее распускают рьяно

      На рубли, на баксы – в распыл!

      Вкус наживы мозги дурманит.

      Взятки… Подкуп… Обсчет… Обвес…

      И наивную деву манит

      С гнилью яблоком хитрый бес.

      И отмажут за мзду, и засудят —

      Разрешится любой вопрос.

      Тридцать сребреников Иуде…

      И распят на кресте Христос.

      Эпохи ельцинской «сюрпризы» и «призы».

      Теперь мы шлем ее к такой-то матери…

      Но постигали мы тогда азы

      Свободы и желанной демократии!

      Рубили лес! И щепки, что в народ

      Летели, не казались нам опасны…

      Из прошлого страна рвалась вперед

      Под триколором – растоптавши красный.

      «Товарищей» сменили «господа»,

      Тогда Союз наш в клочья разносило —

      Ведь из туманна хаоса звезда

      Надежды восходила над Россией.

      Нас – сотворенный нами – вел кумир

      (мы заповеди Божьи знаем плохо…).

      Но нам тогда рукоплескал весь мир —

      Ведь зарождалась новая эпоха.

      И дров он наломал, да и голов…

      Хлебнув сполна «совковые» мытарства,

      Мы верили: не худший из миров

      Он строит на обломках государства.

      Примнилось: из туннеля брызнул свет.

      Мы, голову сломя, туда рванули.

      Но, протрезвев, плюем кумиру вслед

      И материмся: нас опять «надули».

      С Островов на Востоке

           России в упор не