Но утро не собиралось облегчать нашу жизнь.

      Я проснулась первой, услышав, как хлопнула входная дверь. Учитывая, что Сеня спал рядом – слава богу, в трусах, шум вовсе не порадовал. Пришлось накидывать халат и спускаться.

      – Малышка! – покаянно глядя из-за огромного букета разноцветных роз, Алекс шагнул ко мне. – Прости за все, пожалуйста!

      – Как ты попал в мою квартиру?

      – Попросил у тети запасной ключ.

      – Ты совсем охренел?!

      – Это казалось романтичным. – пробормотал он.

      – Зашибись романтика! – я развернулась и начала подниматься по лестнице.

      – Саяна!

      – Алекс, иди домой! – а ведь день только начался!

      Но пожалеть себя мне тоже не дали. Едва я вернулась в комнату, как Алекс зашел следом.

      – Саяна, давай поговорим, ма… – он замолчал на полуслове, увидев санклитов, угрюмо взирающих на него. – Понятно. – швырнув букет на пол, Охотник выскочил в коридор.

      – Тааак, интересно, и что же именно тебе понятно? – осведомилась я, нагнав его в гостиной.

      – Да вообще все! – рявкнул он, меряя ее шагами. – Зачем тебе человек? Вон, два санклита, оба в твоей постели, выбирай любого! А можно и не выбирать – зачем усложнять! Тебе, наверное, нравится, когда они тебя одновременно трахают? Так, любопытства ради – кто из них спереди, а кто сзади? Или по очереди?

      Я молчала, заледенев от боли. Сначала армянское пророчество об Ангеле Губителе, разборки с архангелистским «хвостом», ночь откровений с Драганом, переговоры – с болью наотмашь – от Глеба. Затем сегодняшняя ночь, которая началась с кошмаров и одной мне видимого паука, а закончилась попыткой сигануть с террасы. А теперь – эти слова. Все, мои силы кончились. Не могу больше, не железная же! По лицу ручьем потекли слезы.

      – Малышка! – Охотник бросился ко мне, осознав, что наговорил. – Господи!

      – Не подходи!

      – Не хотел, честно! Я так не думаю, поверь! Умоляю, прости!

      – Уходи! И никогда больше не приходи! – боль разрывала изнутри с такой силой, будто из груди вылуплялась новая Саяна – та, которая и есть Маван Хрештак, без сомнений.

      – Малышка! – Алекс сграбастал меня в объятия, и стало еще хуже. Но Горан, к счастью, оторвал его от меня и как следует ему врезал.

      – Прекратите! – не переставая рыдать, крикнула я.

      – Ты говорил, что с тобой она смеется, а со мной плачет! – прошипел Драган, за шкирку подняв Охотника с пола.

      Так вот что Орлов сказал Горану в больнице, когда я нажаловалась Савве, что они мне все надоели!

      – Что ты ей сделал?! – продолжал бушевать санклит.

      Мне пришлось срочно взять себя в руки.

      – Хватит! – всхлипывая, я разняла их и дотолкала Алекса до двери.

      – Давай поговорим! – взмолился он на пороге.

      – Ты уже все сказал. Более, чем достаточно! Убирайся! Никогда