Черные вороны 6. Лезвие. Ульяна Павловна Соболева
Читать онлайн книгу.
пальцами, жадно пожирая ее реакцию.
Маленькая моя, как же тебя вымотали эти месяцы. Сердце болезненно сжимается при взгляде на шрам на лбу и тонкие провода, торчащие из запястья.
Встала с постели и, едва ступая, пошла к зеркалу, подтягивая за собой капельницу. Долго себя рассматривала, трогая свое лицо и шрамы, и мне до дикой боли в груди захотелось прижать ее к себе. Так, что пальцы судорогой свело. Один раз зарыться в них, ощутить их мягкость и шелковистость.
Вспомнил, как когда-то, вернувшись с очередного дела, подошел к ее комнате и распахнул дверь. Она спала в углу комнаты. Такая маленькая, скрутилась в клубок, голову на колени положила. Я тогда подошёл, осторожно наклонился, намереваясь поднять на руки, чтоб перенести в кровать, и вдруг почувствовал, как в грудь уперлось лезвие.
«– Не тронь.
Расхохотался и вдавил ее руку с кухонным ножом сильнее. В крови все еще играл адреналин после разборки. А смерти я давно не боялся. Мы с костлявой старые добрые приятели. Нам пока нравятся многоуровневые игры.
– Малыш, никогда не бери в руки оружие, если не намерена им воспользоваться. А хотел бы тронуть – давно бы тронул, и ты об этом знаешь.
Она знала, нож сама отдала, позволила себя на кровать перенести и укрыть одеялом, а когда свет потушил и уйти захотел, попросила посидеть с ней, пока не уснет… И что вы думаете я сделал? Нет… я не ушел. Я, бл*дь, остался. Просидел с ней до утра, глядя, как сопит, обняв подушку тонкими пальцами, как ресницы бросают тени на бледные щеки, и не заметил, как сам уснул в кресле».
Вот и сейчас до боли хотелось остаться. Сидеть рядом пока спит. Ловить каждый вздох, надышаться ею за месяцы эти. Воскреснуть хотел. Но даже подумать не мог, что стою уже одной ногой в могиле.
Глава 2. Дарина
На самом деле каждый из нас – театральная пьеса, которую смотрят со второго акта. Все очень мило, но ничего не понять.
© Хулио Кортасар, “Игра в классики”
Я не чувствовала, что это мой дом. Ничего здесь ни о чем мне не напоминало и казалось чужим. Словно меня позвали ненадолго в гости, и я вот-вот должна буду уйти в другое место. Я даже поглядывала на часы в моей комнате, считая какие-то эфемерные минуты до момента, когда надо будет домой. Они назвали эту комнату моей, но роскошь и вот этот изысканный вкус разве могли быть моими? Хотя я точно знаю, что мой любимый цвет – синий, и в комнате этот цвет сочетался с белоснежным. Мне нравилось это сочетание. На полке игрушки – медведи. Ничего лишнего. Как будто я ни к чему этому не прикасалась годами, и внутри поднималась паника – а вдруг они все мне лгут? Вдруг это не моя жизнь и не мое все? Но в таком случае – зачем? Что я могла дать такому человеку, как Андрей? Ведь моего брата, и правда, звали именно так, как и второго Славиком. И если снова и снова смотреть на старые фотографии, то я узнавала знакомые черты – это они. Мои братья. Так похожи на маму. Особенно Андрей. Господи, столько лет я потеряла из своей жизни. Уже месяц живу в этом доме. Месяц полной прострации, полной рефлексии. Я стою на месте, ничего не вспоминая, ничего