Не знаю, почему, но я её ослушался. Закрыв дверь на замок, начали без неё. Говорили о кресте святителя, переходе греков из Крыма в Мариуполь, ужасах неизвестной эпидемии, смотрели прославление в кафедральном соборе Мариуполя. Объяснял, отвечая на вопросы, как называются одежды епископов, что они делают на службе. Час прошёл как мгновение.

      На другой день завуч вызывает меня с материалами и сценарием классного часа к себе.

      – Я так поняла, вы всё провернули без меня?

      – Раиса Николаевна! Да ведь вы комиссию встречали.

      – Могли подождать минут десять. Ничего бы с вами не случилось. А так, никого не пригласив, никто у нас не делает. С вашей стороны это просто хамство и дикость. Проведение мероприятия не засчитываю. Можете идти.

      Молча захожу к завучу по учебной части, Валентине Харлампиевне. Здороваюсь, спрашиваю, как комиссия?

      – Олег Степанович! Вчера с ними такое было, что я чуть с ума не сошла. Десятки комиссий встречала, но такого ещё не видела.

      – Что, кранты? Нас закрывают? Лицензию не подтвердили?

      – Наоборот. Они вошли в холл, сняли головные уборы, и вдруг замерли. Стоят как вкопанные, озираются, не знают, что делать, а дальше как выдадут.

      – Как у вас тут хорошо. Просто рай. Душа как в царствии небесном. Давайте ваши бумаги, мы их вам подписываем на «отлично»! Как у вас здесь здорово. Мы никуда не идём, смотреть ничего не будем. Всё, мы уезжаем!

      Разворачиваются и прямиком к выходу. Я, побелев, хватаю их за руки, кричу:

      – Что вы делаете? А контрольные срезы? Студенты ждут. Мы вас отсюда никуда не отпустим. У вас три дня. Вы что?

      Едва их уговорила. Повела к себе, затем по техникуму, достала всю документацию, говорю:

      – Хотя бы документацию посмотрите. Может что-то не так?

      А они не хотят, краем глаза глянули и всё твердят:

      – У вас тут рай. Нам здесь так хорошо. Мы домой едем. Документы безукоризненны.

      Спрашиваю.

      – Где они сейчас?

      – В гостинице. Едва уговорила их остаться на сегодня, хоть пару срезов провести.

      – Валентина Харлампиевна? В котором часу на них нашло-наехало?

      – После большой перемены, на классном часе.

      Смотрит на меня, глаза круглые от удивления, ничего не понимает, смеётся. А у меня ужас в душе. Мы о страданиях гонимого и всеми ненавидимого святителя говорим, чин прославления крутим, а внизу митрополит Готфейский и Кафайский Игнатий