Едва отъехав от заправки, Квентин занялся лежавшим на приборной доске мобильником последней модели. Он попытался разблокировать его, но аппарат был защищен идентификатором отпечатка пальца. Он выключил телефон – еще не хватало, чтобы его обнаружили по геолокации, – бросил на пассажирское сиденье и повернул ручку радиоприемника. Вместо классической музыки, заполнив своей кислотой весь салон, с диска зазвучала песня рэпера Некфё «Nique les clones».

      «Теперь я вижу одних только клонов, это началось еще в школе. На кого ты надеешься, чтобы выпутаться? Здесь все прикидываются, а сами мечтают о миллионе евро. Я же вырос, словно роза среди крапивы».

      Роза среди крапивы. Именно так ощущал себя этот парень, непохожий на других, жаждущий вырваться из своей среды, страстно мечтающий сдать экзамены на механика, чтобы ремонтировать тачки. Он даже готов был жить под капотом «феррари», «порше», «Ауди R-8», потому что знал: ему никогда не сидеть за рулем таких тачек, как какому-нибудь богачу. Но город поймал его, обступил со всех сторон, поглотил, словно крапива, превратил в клон жулья. У него и водительских прав-то не было. Нищета обхватила его, как спрут. Стоит оказаться в его щупальцах, измазаться его чернилами – и уже не вырвешься.

      Квентин вытер потный лоб, расстегнул молнию на дутой куртке и глянул в зеркало заднего вида. На дороге никого. Только повороты, тьма и смутные очертания гор. Несмотря на то что он только что совершил, Квентин чувствовал себя хорошо, спокойно, независимо. Ему нравилось это ощущение края света, вдали от бетонных стен, шума, криков женщин, избиваемых соседями по лестничной площадке. Очень скоро он покинет все эти гранитные громады и вернется в Эшироль, к своей убогой жизни. И будет дрыхнуть круглые сутки, потягивать косячки, бесконечно торчать за игровой приставкой. Вот вся пьеса о его жалком существовании. В трех актах.

      Он покосился на банкноты, валяющиеся на пассажирском сиденье под «береттой» и телефоном. Маловато, конечно, но в один прекрасный день у него на кармане будет полно бабок. И он тоже уедет, как его отец. Только по другой причине. Он погладил крестик, свисающий на золотой цепочке с зеркала заднего вида, и улыбнулся. Бог наблюдает за ним.

      За крутым поворотом его встретил голубоватый свет проблесковых маячков. Фары выхватили из темноты размахивающего люминесцирующей палочкой человека в оранжевом жилете. На парковке вытянулся длинный большегруз, его обследовала бельгийская овчарка с проводником.

      Французская таможня.

      Квентин чертыхнулся. Сделав «дело», он специально свернул с автотрассы и, чтобы избежать подобных неприятностей, ехал по извилистым