Вальс на четыре четверти. Дневник обыкновенной петербурженки. Александра Житинская
Читать онлайн книгу.
почву, на тумбу тем временем впрыгивает – кто бы вы думали – Михаил Сергеевич! Можно даже не пояснять, что Боярский. Надо же! Вот не ожидала. Впрыгивает он не один, а с гитарой. Но для начала произносит короткую речь, смысл которой заключается отнюдь не в русском православии, не в произволе чиновников или несправедливости вселенной, а в том, что «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». И по этому случаю Боярский решил исполнить песню.
Его выбор, с одной стороны, удивляет (и это еще мягко говоря: try совсем не для митинга репертуар), с другой же – от Боярского трудно ожидать чего-либо более очевидного, чем то, что он запевает со всей страстью и задором, так похожим на прежний, когда его д’Артаньяну было восемнадцать лет:
– Пора-пора-порадуемся на своем веку красавице и кубку, счастливому клинку!
Уже со второй строфы люди начинают подпевать про перья на шляпах и мерси боку, а потом на минорном куплете снова замолкают, и тут до всех медленно, но очень верно начинает доходить смысл послания артиста. Текст песни становится своеобразным описанием событий. Но настолько завуалированным, метафоричным (все, как мы любим), что комар – который уже, кстати, подлетел в виде парочки машин омоновцев, – носа не подточит.
– Нужны Парижу деньги – се ля ви! – Тут мы все понимаем, что Михаил Сергеевич намекает на доходы от собора, вероятно немалые, и видит вопрос о принадлежности Исаакия как борьбу за торговую точку и дивиденды от нее. Притом Боярский ничего такого не говорил, заметьте!
– А рыцари ему нужны тем паче! – Тут он, вероятно, дает понять, что наверху все же в курсе: в обход воли народа так просто не пойдешь.
– Но что такое рыцарь без любви, и что такое рыцарь без удачи! – Ну это совсем прозрачно, это про нашу всеобщую любовь к городу и надежду на то, что нас не заметут сегодня в кутузку после такой народной самодеятельности.
ОМОН в виде десятка здоровенных мужиков в обязательных масках (зато не так холодно, лицо греет) внедрился в толпу, но действовать не решается. Не очень понятно, как именно действовать. К тому же народная любовь к Боярскому даже сильнее интеллигентской любви к нему же. Прерывать артиста не решился бы ни один омоновец.
Но, к сожалению, песня имеет свойство кончаться. И Михаил Сергеевич, допев и поправив черную шляпу, произносит своим скрипучим голосом:
– Друзья! Я так рад, что мы сегодня здесь вместе! Но я вижу, что вы немного замерзли. Поэтому предлагаю водить хороводы. А так как елочку уже убрали, пусть вместо елочки будет Исаакий!
Мы радостно, хоть и не без некоторого плохо скрываемого изумления снова аплодируем. Исаакий, словно огромная каменная черепаха из магазина амулетов, невозмутимо моргает единственным глазом, устремленным в небо, и потягивает лапы-колонны, похоже собираясь ползти, как гора к Магомету, но все еще ожидая движения навстречу.
– Дурдом какой-то! – шепчет мама на ухо папе, а тот радостно соглашается:
– Угу!
Похожие