На дальнем краю поляны затрещали кусты, послышались какие-то невнятные не предвещающие ничего хорошего звуки. Кто-то ворчал и чавкал в кустах на несколько голосов.

      – Да вставай же ты! – вновь заорал Волк. – кладенец твой где?

      Ванька, начав осознавать, что Серый Волк не шутит, вскочил, размотал тряпицу, в которой хранил меч, приторочил его ремнем к поясу. И, совладав с начавшей было просыпаться паникой, замешанной на раздражении от недосмотренного сна, почти спокойно спросил:

      – Так! А шо ваще происходит-то!?

      – Происходит, Ваня, – согласился Волк и мотнул лобастой головой в сторону дальнего края поляны.

      Сквозь заросли колючего кустарника на поляну уже продрались те, кто шумел. Все семеро были изодраны колючими ветками настолько, что клочья кожи кровавыми лоскутами свисали с тел. Живи Иван на границе ХХ и ХХI веков, обязательно пробормотал бы себе под нос что-то об «Обители зла». Но Ванька жил в другом времени и просто пробормотал нецензурное. Подернутые белёсой пленкой пятна глаз всех семерых уставились точно на пробормотавший голос.

      – Ты, Ваня, не смотри, что они маленькие. Неприятностей тебе создадут, как большие, если укусят.

      – Так они ж вроде б то не кусаются? – изумился Иван.

      Сначала шагнул тот, который стоял посередине, и будто по команде за ним двинулись остальные. Хромая, волоча ноги, кося в стороны, натыкаясь друг на друга, с текущей по губам и капающей на траву кровавой пеной, но уверенно приближаясь.

      – Я, Ванечка, только отвлекать смогу. Надежда на одного тебя.

      И завертелось.

      Ванька уворачивался от нападавших, попутно нанося удары. Первого разрубил пополам, что не помешало передней части туловища, клацая зубами, пытаться дотянуться до Ванькиной ноги.

      – Голову рубить надо, Вань, – орал с другого края поляны Серый Волк, бегая от двоих, увязавшихся за ним козлят. Козлята клацали зубами и с явной ненавистью пытались блеять на Волка. – Только голову! По-другому никак!

      Ванька, ничего не ответив, взмахнул кладенцом и раскроил черепную коробку ближайшему и, судя по длине рожек, старшему из козлят. Большая часть головы, разбросав смачный веер грязно-красных брызг, отлетела в сторону, а туловище беззвучно рухнуло на траву.

      Освоив нехитрую науку борьбы с взбесившейся живностью, размахивая мечом, как косарь на летнем лугу, Ванька в несколько мгновений поотсекал головы еще четверым противникам, а затем помог Волку отделаться от еще двоих, зажавших Серого возле здоровенного дуба.

      – Козлы, чессслово, – пробормотал Иван, утирая пот со лба рукой.

      Словно