Мы и наши малыши. Мередит Смолл
Читать онлайн книгу.
родов имели ранний контакт (в первые минуты или часы) с младенцем, при последующих осмотрах педиатра вели себя внимательнее по отношению к своим малышам и больше с ними взаимодействовали[38]. Критики отмечали, что характер поведения на осмотре педиатра едва ли может служить объективной мерой силы привязанности матери к своему младенцу[39]. Однако исследование Клауса и Кеннела подчеркнуло потребность младенца во взаимодействии с матерью сразу после родов или пребывании с нею в противоположность изоляции в палате для грудничков[40].
В 1978 году даже руководство консервативно настроенной Американской медицинской ассоциации объявило, что их официальная программа в отношении матерей и новорожденных ставит своей целью установление связи «мать – дитя» и что способствование этому является важным компонентом процесса родов[41]. В роддомах теперь признают, что связь эта действительно устанавливается сразу после родов и что медицинскую помощь младенцам можно осуществлять, не отрывая их от матерей. В результате использование совместных палат, где мамы и их малыши находятся вместе, теперь зачастую становится частью медицинской модели беременности и родов. Идея, что матери – и отцы – должны установить со своим ребенком узы привязанности как можно скорее после его появления на свет, теперь повсеместно принимается нашей культурой и одобряется медиками. Спустя примерно девять десятилетий, в течение которых эти узы игнорировались, отрицались, разрушались и «научно» пересматривались, западная культура наконец вернулась к восприятию матери и ребенка как естественной пары.
Упомянутая революция основана на убежденности в том, что привязанность между матерью и младенцем возникает сразу же после родов и что эта связь жизненно необходима для их нормального психологического развития. Как именно развивается эта связь или как вообще она возникает, нам неизвестно. Однако все – начиная от родителей и заканчивая врачами – усвоили выводы ученых-этологов и теперь уверены, что эта связь существует и она важна, и, подобно тому, как это происходит у некоторых других видов, она обязана устанавливаться в некий ограниченный промежуток времени после родов. Люди на Западе перешли от «научно обоснованной» уверенности в том, что, если позволить новорожденным контактировать с матерями, те заразят их бактериями (что послужило поводом забирать их и держать в отдельных палатах), к другому «научно обоснованному» убеждению – в том, что, если детям не давать сразу же после родов контактировать с матерью, это нанесет им – и их матерям – психологический и эмоциональный вред. Но существует ли на самом деле у людей этот биологически обусловленный период для установления связи?
Клинически доказано, что у крыс, коз и овец в процессе родов происходят гормональные изменения, провоцирующие их на материнское поведение. Никто не отрицает,
Kennell et al., 1975; Klaus and Kennell, 1976; Hales et al., 1977. Разница в поведении также наблюдалась у женщин из Гватемалы. Матери, испытавшие ранний контакт со своими младенцами, во время осмотра педиатра чаще смотрели малышу в глаза, больше утешали его и трогали.
Lamb, 1982; Lamb and Hwang, 1982; Goldberg, 1983; Trevathan, 1987.
Klaus and Kennell, 1976; Klaus and Kennell, 1976; Lamb and Hwang, 1982.
Trevathan, 1987.