.
Читать онлайн книгу.
холодного ума и иронического отношения к людям, в дневнике выражала мнение не только собственное, но и всей передовой интеллигенции: “…Везде разруха, развал, распущенность. „Большевизм“ пришелся по нраву нашей темной, невежественной, развращенной рабством и войной, массе. Главные вожаки большевизма – к России никакого отношения не имеют и о ней меньше всего заботятся. Они ее не знают, – откуда? В громадном большинстве не русские, а русские – давние эмигранты. Но они нащупывают инстинкты, чтобы их использовать в интересах… право не знаю точно, своих или германских, только не в интересах русского народа. Это – наверно. Ленин, Зиновьев, Ганецкий, Троцкий, Стеклов, Каменев – вот псевдонимы вожаков, скрывающие их неблагозвучные фамилии. Против них выдвигается формальное обвинение в связях с германским правительством“.
Справедливости ради следует отметить, что о „коренном русаке“ В.М. Чернове „пламенная Зинаида“ отзывалась не менее резко: „Его в партии терпеть не могли, однако, считали партийным „лидером“, чему я всегда изумлялась: по его „литературе“ – это самоуверенный и самоупоенный тупяк“. Такие высказывания вполне объяснимы: Чернов написал большую разгромную рецензию на роман Зинаиды Гиппиус „Чертова кукла“. Он не поддерживал эстетику Серебряного века, декадентство, упор на чувство, излом. Но и менее пристрастные люди обвиняли Чернова не только в недостаточной компетенции, нерешительности – „неспособный политик, занятый политиканством, который за все время революции не сумел выставить ни одного яркого лозунга“, – но и шпионаже в пользу Германии.
Эсеры и меньшевики образовали умеренно-социалистический блок, выступавший за длительный переходный период от капитализма к социализму. Они были за социальное партнерство между классами, поддерживали Временное правительство и одновременно стремились контролировать его действия, чтобы закрепить революционные завоевания. Эти партии сходились и на идее „революционного оборончества“, продолжения войны при отказе от захватнических целей.
С мая 1917 года начался открытый отход левоориентированных партийцев от основного ядра ПСР к большевикам – дело шло к партийному расколу. Правое крыло представлял, наряду с В.М. Черновым, Николай Дмитриевич Авксентьев (1879–1943), человек незаурядный. Даже злоязычная 3. Гиппиус не нашла на него никакого „компромата": „Культурный… человек, кажется, весьма ничего себе, порядочный“. „Русокудрявый“ русский дворянин, обучавшийся в Московском, Берлинском, Лейпцигском, Галльском университетах, он защитил диссертацию о Ф. Ницше и получил степень доктора философии. В жизни это был премилый и превеселый человек, отличный рассказчик еврейских и армянских анекдотов, исполнитель злободневных куплетов. Легкий характер не мешал ему быть глубоким мыслителем. Авксентьев считал революцию „варварской формой прогресса“ и последовательно выступал за легальные методы политической деятельности и отказ от террора. Он страстно убеждал однопартийцев не